***
Духовной жаждою томим,
Над скукой загородных дач
Пусть он поёт, как херувим...
Полуулыбка, полуплач
В тумане моря голубом:
И я – ничья, и ты – ничей.
Что кинул он в краю родном?
Сухую грусть на дно очей.
Два сонета к Марии и Николаю
I
Я, верно, болен: на сердце туман,
На склоне лет, в стране за океаном
Понадобились вряд ли бы слова нам
И весь в крови широкий ятаган.
Мне чудится (и это не обман),
Ты просто бы звала меня Иваном,
Я б гордым показал тебя славянам
Через века дошедшей, обуян.
Молчу, томлюсь, и отступают стены:
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Шотландия нам стлала бы матрас
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами...
Мы встретили бы вместе смертный час.
II
Твоим шотландцам было не понять,
Мне скучно всё — и люди, и рассказы.
Мне снятся королевские алмазы:
Четыре, десять, двадцать, двадцать пять.
Для современников была ты ****ь,
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн... Я веяньем заразы
И с этой точки зренья – ни на пядь!
Вот почему обречена корона,
Как некая античная колонна –
Закатным солнцем залитый гранит.
В своем столетьи белая ворона,
Чем койка отличается от трона?
Мы дрались там... Ах, да! Я был убит.
_____________________
Николай Гумилёв "Сонет"
Иосиф Бродский "Двадцать сонетов к Марии Стюарт"