Пишу. В стихах моих давно уж нету правды.
В них только затхлый, и вчерашний след амбре.
В них утонуть хочу, связавши шею камнем,
Но не пускают, вот беда, меня ко дну.
И тянут, вновь, наружу, прямо к солнцу —
Мечты, которым сбыться не дано.
И хочется, кричать, сдирая дёсны,
О цемента стальное полотно.
И хочется на волю — дурной птицей,
Такой, чтоб прежде биться о стекло.
И хочется, хоть раз увидеть звёзды,
Без слёз взглянувши на чудное полотно.
И взглядом упираться в поднебесье.
И там, средь облаков, искать ответ.
В моих стихах давно не слышно грёзы.
И жизнь из них ушла не кланясь ниц.
И голос мой уж с век мне чужд и жалок,
В нём лишь мольба, которой не слыхать.
В нём столько боли, что давно пора уж,
Себя отпеть, под землю хороня.
И все мечты, и все мои надежды —
Уже не пыль, а атомы частиц.
Ищу себя, в обветренных страницах.
Ищу, не веря что меня нет.
И я уж сам себя не тень, не ворох.
Не жалкий облик, что изношен три зимы.
Я просто памятник, собою сотворённый.
Я — памятник для собственной тоски.
И крикнуть бы, чтоб эхом выбить стёкла.
И содрогнуться б, клети в миг поправ.
Но вот опять взоходит сучье солнце.
И вновь меня пытаются достать…