И снова, и снова тревога,
В фашизм открыта дорога,
Как политический зверь,
Будет расти и звереть,
По верх коричневой кожи,
Обманчива белая шерсть,
Душок гниловатый нацизма,
В идеологии есть,
А может спросить у Бога,
– Туда ли ведёт дорога?
– Будет ли всем там свобода
– равенство, мир и мораль?
А может спросить у войны,
– Растут на крови цветы?
Снова касаясь славы,
Великой Советской Державы,
Вновь кровоточат раны,
Скорбь на душе и боль,
Вытащили на свет божий,
Белый дурман чумной прозы,
Дух философский негожий,
Мысль в коричневой коже
– В белых перчатках плеть,
Призрак воскресший фашизма,
С "Гвардией белой", как смерть,
Равных тут быть не может,
И не возможно стерпеть,
Красное знамя Выше
– ему буду песни петь.
Где же ты был раб божий?
Когда Родину враг топтал!
– Ты был в швейцарской ложе,
Время своё выжидал,
Чтобы на выжженном поле
– волю народ потерял,
Помнит страна большая,
Там где фашизм там рабство
– надменность нацизм и смерть,
Как не остаться сволочью,
В глаза гордо правде смотреть,
Философ в коричневой коже,
С фашизмом Христа уравнял,
В белых перчатках проза,
С поклоном хлеб соль отдал,
Над спинами щёлкает плетью,
Победу, надежду и славу
– у Мавзолея забрал,
Не коммунист Я, и всё же,
От монархистов устал,
Светлая память дороже,
Чем золотой пьедестал,
Ты помоги нам Боже,
Веру в тебя сберечь,
Что б нам от белой прозы,
В фашистском аду не сгореть.