Огни в дворцовых окнах растерялись.
В разгаре бал — ему как воздух нужен свет,
но руки лекаря бессильно опускались.
— Нет, — повторял он в страхе. — Нет.
Я сделал всё, что мог, ваше Величество,
но перед возрастом, увы, бессилен я.
Не помогло бы даже и язычество… —
сказал он, взгляда избегая короля.
Король стоял чуть впереди, перед кроватью
его покинувшего хохмача.
Король молчал, поигрывая рукоятью
короткого на поясе меча.
— Так значит, всё, — сказал король угрюмо,
прислушиваясь к звукам за стеной.
И почему-то было страшно думать,
что может принести с собой
смерть одного из слуг дворцовых,
кто отвечал за настроенье короля.
Еще полно кругом бубновых и крестовых
валетов, дам. Но нет веселого нуля
без масти и без клановой привязки,
без обязательств перед близкою роднёй,
и с королем единою судьбой
жить выбравшего в шутливой маске.
— Остановите музыку и танцы, —
сказал монарх чуть слышно, как сквозь воду.
И нездоровье обещающим румянцем
заря грозила еще спящему народу.