Вспороло солнце белые сугробы,
Ледовую шляпу снимает река,
Сползает снег с карниза осторожно,
с горячих крыш опасность велика.
Ты где-то там опять один
и потерялся?
Ты где там потерялся? Слышь!
Ты в ночь отплыл, преодолел рубеж,
Воздвиг твой ум все правды и неправды.
Нагая вишня почернела за окном и дуб,
Такая темнота, хоть веки режь!
И дышит в спину душегуб,
Ответь скорее прав ты? Иль не прав ты?
Твое непреднамеренное позднее прости…
Так долго в сумерках витало
И та могла его спасти,
О чем всю жизнь хотела и мечтала?
Слишком поздний момент осознанья,
Слишком поздно пройден рубеж,
Слишком поздно для поворота
И темнота кругом хоть веки режь.
Слишком поздно перейти на аллюр,
Слишком поздно смотреть на подковы,
Слишком поздно сердце оттаяло,
Слишком поздно снимают покровы.
Слишком поздно краснеет осень,
Слишком поздно сняли с огня,
Слишком поздно наведался с этим,
Слишком поздно догнать без коня!
Слишком поздно для завтрака с кофе,
Слишком поздно рассчитывать риски,
Слишком поздно для слов оправдания,
Для прочтенья предсмертной записки.
Вспороло солнце белую кожу,
Под настом прозрачным гниющий камыш,
И синюю шляпу снимает рассудок,
расползаются льдины с горячих крыш,
Ты где там? Ты где там потерялся?
Слышь!
Догнать без коня невозможно,
без фиников спелых в пустыне нельзя,
без проводника там опасно блудить,
Все вдруг окажется совсем напрасным,
Все вдруг покажется как будто зря!
Вспороло солнце белую кожу и плоть,
Жизнь под слоем чернозема вздрогнула,
Обжигает новой драматургией весна,
Пустые соблазны здесь похоронены,
Над могилою пихта, береза и сосна.
И взгляд на вещи бледнее конопли
Дремотный блик жирнее ночи.
Стою над берегом судьбы, разбитый
Разбитый обмороком судьбы,
Об остров и острие холодных скал.
Я вижу в полной темноте душевной
Ее недобрый образ и оскал.
Над ним склонились волки и врачи,
К какому стаду предназначен?
А то вползают мне под кожу знатоки,
Как анемоны в тундре через снег выходят,
Я убиваюсь этим каждый день с утра,
Такой психологический надежный ход,
Позволено родится заново в Испании
С тяжелою болезнью мозга!
Там за границей я теперь Идальго! Я просто
Дон Кихот.
Вспороло себе небо брюхо,
Весна как первая любовь за дверью,
Ведет себя как мартовская шлюха,
Не верит в панику и слухи,
Живет одним свиданьем и доверьем.
С тяжелою болезнью мозга,
И сквозь слезы, пленяют духи.
Где проводник мой по краям блаженства?
В тлетворном наблюдении миром сверху.
Все занято слиянием и почкованьем клеток,
Все опухает раком и вирусом неизлечимым,
Все рушится и угнетается, все обернется смехом.
Когда вспороло солнце белые сугробы
И вскрылась суть, стоял я разума на миг
Лишенным у порога.
Ах превратиться б дубом в этот миг!
Какие корни! Ах сколько листьев и корявых
Веток.
И быть или не быть? Одна дорога.
Все занято слиянием бабла с политикой верховной,
Все занято непогрешимою стрельбою в цель,
Все как-то здесь завязано определенью роли,
Отхода нет, цементом замурован в щели.
Путь отступленья забрала зима, вспорола
Снег и серые сугробы, капель играла с крыш
Симфонию апрельскую похожую на какофонию,
А ты же где-то там и потерялся в ****е медовой?
Ты где там потерялся слышь?