сим-воля меня
что наверное
означало
__я хочу тебя__
на каком-то непонятном
нам с тобой нам языке
о твоей любви умолчали
странные бусинки
на твоей прыщеватой шее
любимая
щи твоих глаз
так ласково меня понимают
говрят со мной
на птичьих языцех
и провожают потешной песенкой
о веселой вагоновожатой
которая многих любила
трех детей до серца их донесла
не донесла
три раза омывала их трупы слезами
много раз плакала на гробах
своих матерей
но замуж она
так никогда и не вышла
но однажды
она вышла замуж
за лысого контролера
который на свадьбу
подарил ей
вышитые бисером тапочки
бисер сгорел
только в танке его отца
на следующее утро
и кассира
теперь ее мужа
нашли мертвым в конторе
с ножом в правом глазу
__они__ и сейчас
колыбят ее нежные сны
для ее подснежных
голов-головастиков
да она
и сама не захотела
с таким-то телом
оставаться совсем одиночеством
стыло-ныло
она пошла к чертям своим собачьим
пока нас той талой зимой
снегири не превратили в подшипники
и мы питались
овсянкой и скрипками
нашей потерявшей
волю к сэксуальной жизни
кровати
нашей вообщето кровати
бедная она бедная
она носила на шее повязочку
крохмальную тряпочку
со всегда ее свежими
капельками крови
смеялась расписанными
колокольчиками смеха
и была совершенно пъяна
соком свежемороженных
только что свергнутых
и отвергнутых прогнутых
всех в смертельных царапинах
на меня не живых
поцелуев
я ее баловала
то подчевал ее
кружевными кавычками
то скармливала ей
темному и перепись
одеяний весталочьих
сидела она над скалистой трещиной
вдыхала клубисты пары
выплевывала жвачку воды
и вещала пророчества наши
и проклятия
фиолетовую выжимку снов
в гробовом
но не переполненном гробами
молчании
ясное дело
гром ее был скотоглазым
кривым ревнивым и многотелым
он привносил нам в русых
грустных своих долонях
освежеванных рябчиков
и переносил
с бережка на берег
семечку клювов ворон
прилипал варенной картошкой
к судьбам странников
а они тянулись и тянулись
разбойными вереницами
от глазастой гнили наших зубов
и просыпались где-то
высоко в небесах
под куринными крыльями
самого одиночества нашего Господа Бога
дыханье покойницы было ровным скатерным
сермяжным натужным
и на нем расположившейся роженице
было уютно
поэтому-то и ребенок у нас получился
просто отличным
мы в нем души ни души не чаяли
а когда он наконец
не родился
мы
не плакали
мы вместе с ветвистой старухой нашей матери
снова при смерти
мы просто проспали его день рожденья
и он нам мстил
он у нас кобылу украл
он у нас...