ЗАПАХ ЛАНДЫША... Глава 13 Разлука
Олег с безысходной ревностью наблюдал, как Сашенька перевязывает мужа, и угольные глаза его метали молнии. Саша спинным мозгом чувствовала его взгляд, нервничала... а Илья уже не мог дождаться конца перевязки, чтоб скорее выползти из лазарета, так напрягал его Олег! Стиснув зубы, Илья медленно шагал к низенькому выходу, опираясь на жену, а Олег обжигал взглядом их спины. Наконец, они глотнули осеннего воздуха, оказавшись на свободе! Илья прижался губами к сашиному ухо и зашептал
- Как только его рана затянется, я набью ему морду! - Шурочка хихикнула
- И будешь месяц лес валить!
- А я вон за той сосной набью, чтоб никто не видел! - и оба расхохотались!
Олег слышал их смех, и в безсилии сжимал кулаки...
А молодожёны мелкими шажками добрались до женской землянки, теперь она была свободна, Настёна и Зина жили с мужьями, когда почти весь состав был на заданиях. А когда партизаны возвращались с рейда, молодожёны уходили в свой шалаш, затопляли печку и лежали на бревенчатом полу, подостлав фуфайки. Но пока, раненый Илья поселился на лежанке Настёны, а Саша сидела рядом, гладила его волосы, и он мурчал, как кот, в наслаждении закатывая глаза. А потом они рассуждали про удивительные чудеса их ранения! Очередь из вражеского шмассера прошила лётчиков по касательной, как-будто они были заговорённые. Таких совпадений не бывает! Не иначе, это действовала неведомая сила амулета! Ведь Саша полностью была на линии огня, а её даже не задело... И они снова радостно обнимались и целовались - ведь не важно, кто сотворил это чудо, важно, что они живы и рядом!
Рана Ильи быстро затягивалась, и к концу октября, аккурат к дню рождения, он уже был в полной боевой готовности. Дядька Матвей с утра поздравил Илью, вызвав в штаб.
- Тарасов, к командиру! - шумел на всю ивановскую, довольный Колька!
И когда Илья спустился в блиндаж, дядя Матвей горячо обнял его, как сына, троекратно поцеловав по-русски
- Нравишься ты мне, парень! И Сашенька твоя тоже! Будь здоров, лётчик, на долгие годы! - и он протянул ему в подарок полную фляжку спирта!
- Ого! - аж крякнул Илья! Щас пойдём с женой отмечать в нашем шалаше! - и он тоже душевно обнял командира.
Илья, выйдя из штаба, показал Сашеньке фляжку и подмигнул
- Закуску бери, Сашунь! - и добавил, смеясь - Полный котелок!
Наложив котелок пшённой каши с зайчатиной, молодожёны посмотрели по сторонам, не скрадывает ли их Олег. Он несколько раз пытался проследить за ними, чтоб узнать их тайное место, но ребята уходили, в противоположную от шалаша сторону, прятались за сосной, дожидаясь, пока Злобин побежит их искать, и резко сворачивали в нужном направлении, быстро исчезнув в лесу. И возвращались тоже с другой строны, обогнув лагерь. А Олег так и рыскал в южном направлении и злился, ничего не находя!
И сейчас они, соблюдая все методы конспирации, наконец, вышли из лагеря на свою, только им приметную тропку. Запалив печурку в шалаше, и зачерпнув ключевой воды - разбавлять и запивать спирт - Илья с Сашей сели пировать, празднуя его четвертной годок! После первых глотков, зашумело в голове, по телу разлилось приятное тепло, и душа полностью раскрылась этому миру. А Сашеньке шёл девятнадцатый год, она была на семь лет моложе мужа, и после третьего глотка обжигающей жидкости, захмелела, и начала петь! Илья подхватил знакомую мелодию, и они выводили дуэтом мотив на разные голоса, да так красиво, что даже лес затих, будто слушая старинную русскую песню и сочувствуя её героям...
А утром, только проснувшись, Саша выбежала из шалаша и её стошнило. Илья выскочил следом, дал ей родниковой водички, приговаривая
- Это похмелье, Сашунь... не пугайся, организм так реагирует на спирт! Попей водички, ясынька моя! - и поил её из кружки, обняв за плечи. А она повернула к нему искрящийся изумрудный взгляд
- У нас с тобой будет малыш, Илюш! - Саша ловила каждую эмоцию любимого человека и сама внутренне ликовала! А у Ильи осенний лес расцвёл розами, его чуть не разорвало от радости и счастья
- Саша!!! Сашенька!!! - и он закружил её, шурша подошвой в опавших листьях и хвое, задыхаясь от прилива адреналина, даже слёзы брызнули - Ты чудо моё!!! Знаешь, как я рад?!! - и снова кружил её, смеясь, как ненормальный!
Она тоже лучилась от счастья, но тут тень сомнения пробежала по лицу...
- Ты чево?! - испугался Илья - из-за войны?
- Н-нет... - Саша помедлила, говорить-не говорить... А Илья смотрел во все глаза и ждал...
- Не хочешь рожать?... - он первым предположил самое ужасное.
- Хочу, хочу! Что ты! - она оживилась - Это же наше чудо! - она опять запнулась... - А вдруг я первый ребёнок... - и она обречённо посмотрела на Илью.
- Тююю, ты! - в сердцах, но с облегчением, выпустил эмоции Илья, - Опять ты за своё! Глупенькая, выбрось это из головы! Кто бы тебе отдал амулет, будь ты первая?! Всё будет хорошо! Верь мне! Я чувствую!
И Саша выбросила из головы все страхи, ведь рядом был её любимый и любящий Илюша, и скоро у них появится маленькое чудо, самое родное и милое!...
...В разведку она теперь не ходила, командир отстранил её от тяжёлой работы, они с Настёной помогали на кухне, ухаживали за ранеными, чинили партизанам одёжу и постоянно шептались, обмениваясь состояниями и ощущениями. А Илья воевал за двоих - был неистов в драке и ненасытен в любви! Не в плотской, тут они были осторожны, а в сердечной - не мог наглядеться на неё, любовался и умилялся, и даже тёмный взгляд Олега не портил ему настроение. Так прошла первая военная зима...
А в начале марта народился командирский наследник, роды принимали Сашенька с Зинаидой, и вот тут, будущая мама Саша и почерпнула опыта, ведь ей предстояло это событие через три месяца!
Весна пришла звенящая, буйная! Лес одевался в новый лист и хвою, и Саша с Ильёй часто ходили в свой шалаш, чтоб подышать свободой и помечтать о будущем!
Май пришёл с весенними грозами, громыхало и полыхало молниями так, что казалось, небо расколось, и сейчас вместо дождя посыпятся осколки. А потом стеной стоял ливень, и растительность лезла в высоту и в ширину. Последние разведданные были неутешительны - немцы запеленговали отрядную рацию и рыскали по окрестностям, в поисках дислокации партизан. Командир был на чеку, и готовился в любой момент сняться с якоря и уйти в болота. Отряд месяц назад пополнился новыми бойцами, но в лазарете было пятеро раненых и всего три телеги, с тремя хилыми лошадками. Но пока всё было спокойно и шло своим чередом..
Стоял июнь 42... Илья с Сашей шли по благоухающему лесу, было душно и влажно, то и дело под ноги попадались кустики земляники, с красными колокольчиками душистых ягод. Обогнули малинник, и сквозь берёзы показалась излучина речушки, блеснувшая солнечными бликами. Он крепко держал её за плечи, чтоб ненароком не споткнулась о корень, а Саша поворачивала к нему счастливое лицо, и улыбаясь, успокаивала
- Илюш, ещё ж две недели! Не переживай!
Но он почему-то сильно тревожился, аж потели ладони, и уже жалел, что согласился идти на их тайное место. Отшагав пол километра по лесу на сносях, Александра и вправду устала и хотела поскорее забраться в шалаш, чтобы отдохнуть. Высвободилась плечами из илюшиных объятий, но первым же шагом зацепилась за ветку, неуклюже повернулась и не удержав равновесие, упала боком на живот. Илья даже не успел сообразить, что случилось, как громкий крик пронзил тишину леса. Он бросился к ней, подхватил под руки, пытаясь поднять, но она корчилась и пронзительно кричала, околоплодный пузырь лопнул, отходили воды и начинались резкие безпрерывные схватки...
Он затянул её в шалаш, извивающуюся и голосящую от боли, кое-как уложил на подостланную фуфайку, с ужасом понимая, что теперь от него ничего не зависит! Он был беспомощен, этот безстрашный вояка, перед природным таинством рождения новой жизни. Не зная, что делать, Илья в панике стянул с себя исподнюю рубаху, чтоб завернуть потом новорожденное дитя, суматошно перебирая в мыслях, что же ещё понадобиться! Резко схватил здешний котелок и рысью побежал к ручью. Зачерпнув ключевой водицы, примчался назад, судорожно соображая, чем ещё может помочь любимой.
Всё произошло так быстро и не вовремя, что мозг отказывался давать дельные советы, и Илья безтолково суетился от этой безнадёжности. А Саша мучительно старалась перетерпеть боль, но сама была напугана, и в отчаянии кричала, позабыв обо всём, чему учила её жена командира отряда. Илья, наконец, усилием воли, взял себя в руки и сидел подле Саши, держа её потную, напряжённую до предела, ладошку в своей крепкой жилистой руке... Она, то затихала, блуждая бессмысленным взглядом по углам шалаша, то вскрикивала, корчась от боли и впиваясь в его руку мёртвой хваткой. Он потерял счёт времени, весь взмок от пота и страха, и только бормотал, как заведённый " ты потерпи, потерпи, ясынька моя..."
И вот наконец, показалась головка ребёнка, Саша шумно выдохнула, и Илья, трясущимися руками принял тёплый склизлый комочек.
- Дочка! - прерывистым шопотом прохрипел Илья, держа в ладонях малюсенькую сморщенную девочку. Околоплодный пузырь слезал с неё, как рубашка, а глазки и ротик были плотно сжаты.
- Шлёпни её... - тихо сказала Сашенька, выдавив обезсиленную улыбку.
Он неумело встряхнул маленький комочек, ротик раскрылся, хватнул воздуху и запищал, громко возвещая о прибытии в этот мир!
- Перегрызи... пуповину... завяжи ей на узелок... чтоб воздух не попал... - тяжело и часто дыша, жарко шептала Саша... - и у меня... помоги... место должно отойти...
Илья грыз пуповину, крепко сжимая её со стороны младенца, завязал тугим узелком у животика и завернул дочку в приготовленную рубаху. Как быть дальше, он не знал... У него мутилось сознание от происходящего, невыносимо было жалко Сашеньку, и страшно, от вида расхристанного и окровавленного её тела...
- Место потяни за пуповину, Илюша... - ослабевшим голосом просила Александра...
Он опять аккуратно взялся за другой конец пуповины, рот и руки у него были перепачканы её кровью, и боясь сделать что-то не так, слегка потянул пуповину на себя. Место не поддалось... Он подождал пару минут, показавшихся ему вечностью, пот лил с него градом, и потянул опять... И аж вздрогнул, как оно с бульканьем выпало из сашиного чрева. И вслед за ним хлынула кровь... Он так перепугался, не зная, как остановить этот поток... сдёрнул с себя гимнастёрку и подоткнул Саше между ног.
- Ясынька моя! Милая, потерпи чуток!... Я добегу до отряда, приведу наших, мы поможем тебе!
Но у неё началась горячка, лоб покрылся крупной испариной, а посиневшие губы шептали его имя "Илюша... Илюша..."
Он нагнулся к ней, схватил за плечи, стал целовать впалые щёки и бледные губы, а она вдруг, резко выдохнув, широко открыла мутные остекляневшие глаза... Она была первая и единственная дочь своих родителей...
Боль пронзила его навылет!
- НЕЕЕЕТТТТТ!!!... - закричал он в купол шалаша, и деревья закачали верхушками... - Неееееттттт!!! - обезумело задыхался Илья, тряся любимую за плечи! Ткнулся ухом в грудь - сердце молчало... Дрожащую ладонь приложил к посиневшим губам - испарины не было...
Осознать это было невозможно! Он был ошеломлён! Он был убит! Сашенька, его Сашенька, лежала бездыханная в луже крови, а он сидел рядом, живой и здоровый мужик и не смог спасти её, свою единственную радость в жизни... И тут раздался взрыв! Близко! Со стороны дислокации их отряда! И сразу заплакала малютка... Это вывело Илью из ступора! Он со страданием вглядывался в сашино лицо, в любимые черты, которые мгновенно заострились... Припал губами к ещё тёплому лбу, всхлипывая вслух... Потом накрыл свою Сашу второй фуфайкой, лежавщей в шалаше. " похороню позже... " мелькнула мысль, и тут раздался второй взрыв, совсем рядом! Схватив пищащее голодное новорожденное дитя и задержав долгий взгляд на фуфайке, под которой осталось его счастье, Илья, бегом, направился к расположению партизанского отряда...
Ещё не добежав до первой землянки, он увидел суету возле развороченной гранатами земли, где две воронки зияли чернотой, а партизаны мелькали меж деревьями, срочно собирая пожитки, чтоб передислоцироваться на 12 километров западнее. Первым Илье встретился Колька и засЫпал вопросами - Что это у тебя? А где Саша? - Но тот махнул на него рукой и побежал к землянке командира. Нагнувшись, тяжёлым старческим шагом, протиснулся меж брёвен в дверку, и тут слова застряли кОмом в горле... Он прижал плотнее живой комочек в его рубахе, к грязной майке на груди и заплакал... По-детски всхлипывая и не стесняясь своих слёз. Командир грузно встал с лавки, округлив глаза! Он всё понял... Слеза скатилась по щеке бывалого вояки, и подойдя к Илье, он рывком прижал его к себе, по-отечески разделяя с ним боль утраты.
- Саша... при родах... - Илья давился рыданиями...
- Ай-яй-яй, горюшко... Сашенька, Сашенька... - горло командира тоже перехватывали спазмы, - Крепись, парень... - и чуть отодвинувшись, твёрдо посмотрел ему прямо в зрачки - Поквитаемся за Сашеньку! - затем суровость его смягчилась - Парня подарила?
- Дочку... - всхлипывая, выдавил Илья.
- Держись, боец! - командир опять нахмурил лоб - Они за всё ответят! - и помолчав, добавил - Дитё моя Настасья выкормит... А ты собирай пожитки, оружие, уходим на запад...
- Сашеньку бы схоронить...
- Эх, времечко настало... Некогда, дружок... - и глаза его гневно сверкнули - Они за всё заплатят!
Илья вытер слёзы левой рукой, правой прижимая к себе малютку, которая, родившись, сразу осиротела, не попробовав материнского молока, и пищала в отцовской рубахе, дважды успев надуть в неё.
Разыскав Настасью, жену командира, Илья, глотая слёзы, протянул ей дитя
- Покорми, Насть...
Та ахнула, всплеснула руками
- А Саша-то чево? Молока нет?
Илья молчал... Пауза повисла, как меч над головой...
- Божечкиии!!! - догадалась Настя, округлила глаза - Да как же, так-то?!!
- Потом... Не могу щас... Покорми, ради Христа! - и сунув ей ребёнка, пошёл собираться в дорогу. А заодно поискать Олега... Но его нигде не было! И никто его не видел...
- Может под гранату угодил... Двоих уложило, одного ранило... - отвечали партизаны.
И опять у него засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия... Но копаться внутри себя было некогда, события завертелись, как вода в омуте. Раздался третий взрыв возле походной кухни, и вдали прозвучали гавкающие немецкие команды. Отряд спешно тронулся в путь - двадцать девять бойцов, из них две женщины и два младенца - трёхмесячный сынок командира и новорожденная дочка Александры, которая выбыла из списка живых - три телеги с ранеными, с оружием и провиантом, запряжённых хилыми лошадками, да походная кухня. Путь им лежал через болото, куда немцу не сунуться, дорогу знал только помощник командира отряда, поэтому погони они не боялись, но шли ходко, чтоб до темна попасть на первый островок посреди болота, где и был назначен ночлег. Дойти до нового места дислокации им надо было за четыре дня, что по болотистой местности, не так-то просто! Но зато потом помощь от отряда была огромная и не оценимая! Ведь работали в тылу врага, далеко за линией фронта, и немцы боялись "русиш партизанен", как огня!...