Который день писать не хочется,
Лежу Емелей на печи.
И в этом сладком одиночестве
Душа таинственно молчит.
Её не тянет ночью к месяцу,
Хоть он прекрасней, чем вчера.
И странно, что она не бесится
За сухость мыслей и пера.
Но вдруг волнение нахлынуло,
И стало страшно оттого,
Что может быть душа покинула
Просторы тела моего.
И я вскочил, гонимый мыслями,
Но тут же замер, чуть дыша:
В углу, за стол усевшись письменный,
Ждала меня моя душа.