Дым от ладана попал в глаза,
По щеке покатилась слеза.
Молитва по церкви льется,
Усталость по телу крадётся.
Священник поднял крест-
В душе появился протест.
Незнакомое чувство в груди,
Словно беда впереди.
Что-то не так, может показалось!
Одна из женщин закричала.
Толпа отступила, она упала,
Змеей по полу ползать стала.
Священник не растерялся, собрался,
Молитву начал читать, другую,
На латыни, древнюю, чудную.
Стало плохо, уйду втихую.
Вдоль стены через толпу
К выходу спешу, почти добрался.
« Куда дружок собрался?»-
Скрипучий голос за спиной раздался.
Остановился, дрожу, чертыхаюсь,
Голос ко мне обращен, задыхаюсь.
« Повернись, посмотри на меня!»
Медленно поворачиваюсь и замираю.
Белесые глаза на меня устремив,
В неестественной позе на полу лежит.
От страха сердце кровь разгоняет,
Хочу бежать, что-то ноги отнимает.
« Дар не просто дан!» - скрепят её уста.
« У всего есть цена!» - продолжает она.
Растерялся, в голове пустота,
О каком даре её слова, кругом голова.
« Писать дано! В душе золотое перо!»
Снова змеиный изгиб женского тела.
Задаю вопрос, надеюсь по делу:
« Что за цена, не писатель я!».
« Идиот! Начнешь писать - всё придет!»
Вновь позу меняет и продолжает:
« Половину для тьмы и половину
для света! Не забывай об этом!».
Сказав, закрыла глаза, словно умерла,
Кругом стояла мрачная тишина.
Сквозь долгую минуту вздох, жива,
Открывает уже не белесые глаза.
Священник очень бледный стоял,
Растерялся от её слов, молитву потерял,
Все это время молчал, не спасал.
Постоял, перекрестил, на дверь указал.
Сижу за столом, по бумаге ручка скользит,
Пишу для Вас эти необычные стихи.
Не знаю для кого, для тьмы или для света,
Назначен извечно быть я поэтом.