Дорога холодна, как печь с густой золою.
Чугун с борщом застыл, залив закатом край.
И всё же мир живёт - ветвями и травою,
Добыв из вещих снов весну и галок грай.
И потому столбит прикаянные души,
Решившие пройти сквозь тын и черепа,
Чтоб выстроить дома из брёвен и полушек,
Где в простеньком венке не обретут шипа.
А май лохматит чуб подтопленным корягам,
Обросшим за года лишайником и мхом.
И кто-то мимо них пройдёт неспешным шагом,
Делясь с женой-зарёй просоленным куском.