СМОТРИТЕ ВИДЕО - ссылка в рецензии
Никто никогда не писал мне таких стихов, как Ты, ORANGUTANG. По силе пламени страсти и бесстыдства Ты превзошёл многих поэтов, и не только своего времени. Сергей Есенин смущённо прятал бы глаза, если бы прочёл, как Ты овладеваешь женщиной. Есенину надо было дожить до Твоих лет, чтобы так познать и прочувствовать женщину. Он был мальчик по сравнению с Тобой.
Я готова была повторить, что никто из мужчин мне стихов не посвящал. Но потом вспомнила, что это не так. Было бы лукавством с моей стороны написать, что никто никогда не посвящал мне любовной лирики. Но то были не мои мужчины, я не состояла с ними в романтических отношениях. Их стихи были нежными, чистыми и одухотворёнными. Поэтому мне хочется отдать дань тем, кому я не принадлежала и кто оказал мне честь, подарив лучшие строки своей лирики.
Артисты театра им. В.Ф. Комиссаржевской ВЛАДИМИР ДЮКОВ и СТАНИСЛАВ ЛАНДГРАФ посвятили мне любовную лирику в своих книгах. Так возвышенно пишут мужчины, которые не обладали женщиной, для кого она навсегда осталась загадкой.
Ещё можно было бы вспомнить, сколько песен посвятил мне БОРИС ГРЕБЕНЩИКОВ, но здесь не буду…
И наконец, ЛЕОНИД ПОЛЯКОВ. Он по хронологии раньше других сделал это. И если артисты дарили мне книги со своими стихами, а БГ просто пел, то Поляков оказался смелее всех и вручил свои творения прямо мне в руки.
Это был период, когда я работала на Ленинградском радио звукооператором, а журналист Леонид Григорьевич Поляков состоял в Главной редакции пропаганды старшим редактором. Недавно в Википедии я прочла, что он был также сценаристом Леннаучфильма, публицистом, экономистом, входил в состав представителей прессы на Нюрнбергском процессе. Его настоящее имя Гилель Гершович. К моменту моей деятельности на радио Полякову было за шестьдесят. Это был мощного телосложения мужчина. По своей звукооператорской работе мне приходилось пересекаться с ним, но близко мы не общались. Однажды он, смущаясь и краснея, протянул мне листок. Это были стихи:
Аллочке С.
МИР БЕЗ ТЕБЯ
Он не сложнее и не проще,
И никакой он не другой.
Мир без тебя на вид, на ощупь
Такой же точно, как с тобой.
Здесь песни прежние поются
У Псла на жёлтой той косе.
Здесь так же шутят и смеются.
И я смеюсь. И я, как все.
Здесь, как и прежде, в час урочный
Приходит день, уходит мрак.
Здесь всё незыблемо и прочно.
И что-то всё-таки не так.
А что не так? Боюсь ответить,
Боюсь, что будет невпопад.
Ведь солнце светит? - Солнце светит!
- Леса стоят? - Леса стоят.
А от былого мирозданья,
С которым чувствовал родство,
Осталось только лишь названье,
Осталась видимость его...
Недавно я нашла этот пожелтевший листок случайно, роясь в своих архивах. По содержанию видно, что Поляков был в курсе, что я часто ездила отдыхать в Полтавскую область, потому он и вспомнил реку Псёл, где и сам бывал неоднократно. Это наши с ним любимые гоголевские места. Видимо, мы всё-таки общались, просто я забыла подробности. На радио люди и события мелькают, как в кино, всего не упомнишь… Стихотворение я тогда сохранила. Чуть позже наткнулась на бересту и вспомнила, как Поляков подарил мне эту бересту, на которой было аккуратно выписано:
Что-то небывалое творится,
Чьи-то блики реют невесомые.
Нынче даже звёздные зарницы
Полыхают как-то по-особому.
Мне такой бессонницы не помнится.
Объяснить немыслимо, наверное,
Как к тебе подкатывает в полночь
Смутное, больное, сокровенное.
То, что было некогда запрятано,
Не умеет более томиться.
Назревает что-то непонятное,
Что-то небывалое творится!..
15.06.2023