Баллада
Горит, взрывается земля,
Летит замёрзший грунт,
И ненавидя и кляня,
Фашистов НАШИ бьют.
Коварен озверелый фриц,
Стреляет близко танк,
Ох, сколько здесь застывших лиц...
Ну где ж ты, капитан...
И по-пластунски, под огнём,
Не чуя мёрзлых рук,
Два фельдшера: "Его спасём!
Он должен жить, наш друг!.."
...Уже под Тулой шли бои,
И рядышком Москва!
“Открой, бабуля, мы свои,
Прошли сквозь жернова... "
Прижавшись к печке, разомлел,
Хоть жаркий бой – продрог...
Вдруг: "Ауфштеен!" – прогремел,
И в бок вошёл сапог.
– Ты русский швайн, ты офицер!
– Я фельдшер, я не лгу.
Мы расстрелять тебя тепер!
– Тогда стреляйте тут.
Потом допрос, ещё допрос...
И к пленным брошен в хлев.
Здесь кровь хлестала на навоз...
И стоны – нараспев...
В тюремном здании города Орла фашисты расположили лагерь военнопленных, держали в невыносимых условиях за решёткой, гоняли выполнять самую грязную работу...
... Подпольный госпиталь. На страх,
На риск, за шанс брались.
Такой спасенья был размах!
Помочь стране клялись.
Фашист педант и чистоплюй,
Отчаянно брезглив.
Ты, фельдшер, раненых пакуй,
И ставь диагноз : тиф!
И под прикрытием таким
Спасали пленных здесь.
И это подвиг был, экстрим,
Пришельцам вражьим месть.
И становились в строй опять
Сыны страны родной,
Чтоб повернуть фашиста вспять,
Вернуть земле покой.
Обессиленные, истощенные, но живые и освобожденные хитростью из плена, бойцы шли в партизаны и на передовую...
... В Орловском лагере возня –
Тут совершён побег.
Между фашистами грызня:
В воротах, что ль, дефект?..
Рискуя жизнью, баба, дед
Скрывали паренька,
Пусть жидким супом был обед –
В войну жизнь нелегка.
И ночь как год была длиной –
Рванёт к утру к своим!
Предатель нож готовил свой.
Будь проклят! Не простим!
Опустошение в душе –
Так мало жил, казнён...
Голодным карцером уже
Расстрел был заменён.
По ходатайству русского военного врача-подпольщика смертная казнь Григорию была заменена на карцер. Он снова был допущен к работе в лазарете под особым контролем...
– Но лучше б смерть и всё, с концом! –
Солдат в сердцах изрёк.
Здесь стать не трудно подлецом,
Но выжить друг помог.
– Ты, Гриша, ешь. Тебе нужней
На двухметровый рост.
А то не соберём костей,
Когда зайдешь на пост.
Лекарством юмор был и смех,
Поддержка средь бойцов.
– Мне сверху лучше видно всех!–
Держался молодцом.
Полтавский парень, юморист,
Он фельдшер в двадцать три.
Военный врач. А тот – артист,
Душой – богатыри!
Им на войне взрослеть пришлось,
Война – тяжёлый труд.
Не всё, что жаждали, сбылось...
И снова в строй встают!
Читали сводки по ночам,
Кто приносил – секрет.
И счастье делят пополам:
"Фашисту жгут хребет!"
А в темноте, но свет луны
В окно чуть проникал,
Григорий забывал про сны –
ИСТОРИЮ писал,
И, вспоминая, морщил лоб,
Мрачнел солдата лик...
Под сваями, под потолок
Он прятал свой дневник.
... Красноармеец наступал,
И немцы впопыхах
Грузили пленных. Да вповал!
Куда – не снилось в снах...
Прошёл солдат пять лагерей...
Как выжить средь врагов?
И в сорок пятом, в феврале
Бежать решился вновь.
Земля промёрзла... как цемент...
В кровь руки... близко смерть...
– Похоже, это наш клиент!
Свои...
– Ну ты и жердь!..
ГРИГОРИЙ ПРОХОРОВИЧ ЧМЫХАЛО, уроженец Полтавской области. После войны стал врачом. Был нештатным корреспондентом районных и областных газет Украины ( 1918 - 1984 )
Находился в Орловском лагере военнопленных с 29 декабря 1941 г. до конца июля 1943 г., работал в лагерном лазарете. Во время пребывания в концлагере вёл дневниковые записи, найденные в середине 1950-х под крышей здания тюрьмы. Машинописная копия записей хранится в ГАОО ( Государственный Архив Орловской области). В 1965 г. представлен к награждению медалью «За отвагу» за проявленный героизм в годы оккупации г. Орла.