В многочисленных интернет-источниках можно прочесть, что точкой отсчёта имажинизма в советской России считается 1918 год, когда в Москве был основан «Орден имажинистов», создателями которого стали: приехавший из Пензы Анатолий Мариенгоф, бывший футурист Вадим Шершеневич и входивший ранее в группу новокрестьянских поэтов Сергей Есенин.
Черты характерного для имажинизма метафорического (образного) стиля содержались в более раннем творчестве Шершеневича, Есенина и Мариенгофа.
Однако юридически никого «Ордена» не существовало, да и существовать в революционном 1918 году не могло, а к самой идее его создания имажинисты относились с известной долей юмора. Так в конце зимы 1918 года Шершеневич напишет такое ироничное «Посвящение в орден», опубликованное в книге «Красный алкоголь» (1922):
Отнесу тебе светлые песни
О, собрат мой по смеху. Ты годен
Быть равным с нами во всем.
Пусть же веселый наш орден
Пополнится еще звеном.
Смех — реклама здоровью.
Мы хохот стаканами льем.
Игрушечной красной морковью
Я крашу сердце твое.
Весна в зеленой мазурке
По веткам крутит листок.
Я белою белю штукатуркой
Пунц твоих алых щек.
Ритуал кончается четкий,
Да здравствует новый собрат,
— Арлекиненок, — в чьей глотке
Колокольчики смеха звенят!
Отчасти взяв на вооружение манеру поведения футуристов, имажинисты постоянно — особенно в первый период — организовывали различные групповые акции, такие как «переименование» московских улиц, «суды» над литературой и т.д., имеющие своей целью не только саморекламу, но и выражавшие определенный протест против усиливавшегося давления власти.
В ноябре 1920 года улицы Москвы заклеены желтыми (на оберточной бумаге) афишами:
«ЛИТЕРАТУРНЫЙ СУД НАД ИМАЖИНИСТАМИ» — превратившийся в одно из самых веселых литературных вечеров. Мэтр русской поэзии Валерий Брюсов обвинял имажинистов как лиц, составивших тайное общество (орден) с целью ниспровержения существующего литературного строя России. По мнению Брюсова группа молодых поэтов, именующая себя имажинистами, произвела покушение на существующий литературный строй негодными средствами, взяв за основу поэтического творчества образ, преимущественно метафору, которая представляет собой только часть целого. Метафора — одна фигура (троп) из нескольких подобных ей десятков фигур словесного искусства, давно известных человеческой цивилизации.
Таким образом имажинисты своей теорией ввели в заблуждение не только многих начинающих, но и соблазнили некоторых маститых литераторов.
Брюсов для Есенина всегда был посторонним, чуждым, об отношении между поэтами можно судить по одной из есенинских частушек:
Скачет Брюсов по Тверской
Не мышой, а крысиной.
Дядя, дядя! Я большой,
Скоро буду с лысиной.
А через некоторое время после «суда имажинистами» или был устроен в Политехническом музее «суд над русской литературой», где в качестве подсудимого выступал уже Валерий Брюсов, а обвинителя — Сергей Есенин, читавший приговор по заранее заготовленной бумажке. От имажинистов больше всего досталось Маяковскому, Хлебникову и футуристам. Смягчающим вину Хлебникова обстоятельством были признан факт перехода последнего в группу имажинистов в Харькове, где он был публично помазан миром имажинизма.