Терзаем томным ожиданием,
одет в жилет, пиджак не маркий,
навстречу с чудом, с опозданием
спешу, задумчив, в зоопарке.
Гляжу бобёр. Зубами крепкими
вцепился в книгу вверх ногами.
В ней всё в закладках и с пометками —
«Пинбол…» Харуки Мураками.
Остолбенев в оцепенении
минут пятнадцать, или вечность,
старался побороть волнение.
И всё же верх взяла беспечность
во мне. Смущённый, ошарашенный,
в смятеньи развожу руками.
Пусть если сон — то сон окрашенный.
Бобёр читает Мураками?!
Пин-бол. Бобёр читает по слогам.
Затем в Делеза и Гваттари
вгрызается, о, философский хлам,
не наспех по диагонали.
В душе мы все гуманитарии.
Я хвать за хвост — в мешок не хочет.
Эх, мне бы собирать гербарии!
А может, воспитаньем дочек
заняться? Им образование
не хуже среднего я дам.
Нет лучшего кредитования,
чем вклад в потомков — Смит Адам.
Я стать готов депозитарием,
закрыт кредит по ипотеке,
вооружённый тайным знанием –
зачем бобру библиотека?