10го марта- 71я годовщина со дня смерти М. А. Булг
Жизнь и смерть великого Русского писателя Михаила Афанасьеввича Булгакова- это история борьбы...история драмы. Всё, что пережил в своей жизни писатель,иносказательно и аллегорично присутствует в его произведениях.И потому, на страницах его произведений, он всегда с нами. Он- Мастер...и у него была своя Маргарита...Светлая ему память!
Его болезнь открылась осенью 1939 года во время поездки в Ленинград. Диагноз был
таков: остроразвивающаяся высокая гипертония, склероз почек. Вернувшись в Москву,
Булгаков слег уже до конца своих дней.
"Я пришел к нему в первый же день после их приезда,- вспоминает близкий друг
писателя, драматург Сергей Ермолинский. - Он был неожиданно спокоен.
Последовательно рассказал мне все, что с ним будет происходить в течение
полугода - как будет развиваться болезнь. Он называл недели, месяцы и даже числа,
определяя все этапы болезни. Я не верил ему, но дальше все шло как по расписанию,
им самим начертанному... Когда он меня звал, я заходил к нему. Однажды, подняв
на меня глаза, он заговорил, понизив голос и какими-то несвойственными ему
словами, словно стесняясь:
- Чего-то я хотел тебе сказать... Понимаешь... Как всякому смертному, мне
кажется, что смерти нет. Ее просто невозможно вообразить. А она есть.
Он задумался и потом сказал еще, что духовное общение с близким человеком после
его смерти отнюдь не проходит, напротив, оно может обостриться, и это очень
важно, чтобы так случилось... Жизнь обтекает его волнами, но уже не касается его.
Одна и та же мысль, днем и ночью, сна нет. Слова встают зримо, можно, вскочив,
записать их, но встать нельзя, и все, расплываясь, забывается, исчезает. Так
пролетают над яром прекрасные сатанинские ведьмы, как долетают они в его романе.
И реальная жизнь превращается в видение, оторвавшись от повседневности,
опровергая ее вымыслом, чтобы сокрушить пошлую суету и зло.
Почти до самого последнего дня он беспокоился о своем романе, требовал, чтобы
ему прочли то ту, то другую страницу... Это были дни молчаливого и ничем не
снимаемого страдания. Слова медленно умирали в нем... Обычные дозы снотворного
перестали действовать...
Весь организм его был отравлен, каждый мускул при малейшем движении болел
нестерпимо. Он кричал, не в силах сдержать крик. Этот крик до сих пор у меня в
ушах. Мы осторожно переворачивали его. Как ни было ему больно от наших
прикосновений, он крепился и, даже тихонько застонав, говорил мне едва слышно,
одними губами:
- Ты хорошо это делаешь... Хорошо...
Он ослеп.
Он лежал голый, лишь с набедренной повязкой. Тело его было сухо. Он очень
похудел... С утра приходил Женя, старший сын Лены (сын Елены Сергеевны
Булгаковой от первого брака). Булгаков трогал его лицо и улыбался. Он делал это
не только потому, что любил этого темноволосого, очень красивого юношу, по-взрослому
холодновато-сдержанного,- он делал это не только для него, но и для Лены. Быть
может, это было последним проявлением его любви к ней - и благодарности.
10 марта в 4 часа дня он умер. Мне почему-то всегда кажется, что это было на
рассвете. На следующее утро,- а может быть, в тот же день, время сместилось в
моей памяти, но, кажется, на следующее утро - зазвонил телефон. Подошел я.
Говорили из Секретариата Сталина. Голос спросил:
- Правда ли, что умер товарищ Булгаков?
- Да, он умер.
Тот, кто говорил со мной, положил трубку".
К воспоминаниям Ермолинского следует добавить несколько записей из дневника жены
Булгакова Елены Сергеевны. Она свидетельствует, что в последний месяц жизни он
был углублен в свои мысли, смотрел на окружающих отчужденными глазами. И все же,
несмотря не физические страдания и болезненное душевное состояние, он находил в
себе мужество, чтобы, умирая, шутить "с той же силой юмора, остроумия".
Продолжал он и работу над романом "Мастер и Маргарита".
Вот последние записи из дневника Е. С. Булгаковой:
25 января 1940 г.
...Продиктовал страничку (о Степе - Ялта).
28 января.
Работа над романом.
1 февраля.
Ужасно тяжелый день. "Ты можешь достать у Евгения револьвер?"
8 февраля.
Сказал: "Всю жизнь презирал, то есть не презирал, а не понимал... Филемон и
Бавкида... и вот теперь понимаю, это только и ценно в жизни".
5 февраля.
Мне: "Будь мужественной".
6 февраля.
Утром, в 11 часов. "В первый раз за все пять месяцев болезни я счастлив... Лежу...
покой, ты со мной... Вот это счастье... Сергей в соседней комнате".
12.40:
"Счастье - это лежать долго... в квартире... любимого человека... слышать его
голос... вот и все... остальное не нужно..."
7 февраля.
В 8 часов (Сергею) "Будь бесстрашным, это главное".
29 февраля.
Утром: "Ты для меня все, ты заменила весь земной шар. Видел во сне, что мы с
тобой были на земном шаре". Все время весь день необычайно ласков, нежен, все
время любовные слова - любовь моя... люблю тебя - ты никогда не поймешь это.
1 марта.
Утром - встреча, обнял крепко, говорил так нежно, счастливо, как прежде до
болезни, когда расставались хоть ненадолго. Потом (после припадка): умереть,
умереть... (пауза)... но смерть все-таки страшна... впрочем, я надеюсь, что (пауза)...
сегодня последний, нет предпоследний день...
Без даты.
Сильно, протяжно, приподнято: "Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!" - Как
заклинание. Буду любить тебя всю мою жизнь...- Моя!
8 марта.
"О, мое золото!" (В минуту страшных болей - с силой). Потом раздельно и с трудом
разжимая рот: го-луб-ка... ми-ла-я. Записала, когда заснул, что запомнила. "Пойди
ко мне, я поцелую тебя и перекрещу на всякий случай... Ты была моей женой, самой
лучшей, незаменимой, очаровательной... Когда я слышал стук твоих каблучков... Ты
была самой лучшей женщиной в мире. Божество мое, мое счастье, моя радость. Я
люблю тебя! И если мне суждено будет еще жить, я буду любить тебя всю мою жизнь.
Королевушка моя, моя царица, звезда моя, сиявшая мне всегда в моей земной жизни!
Ты любила мои вещи, я писал их для тебя... Я люблю тебя, я обожаю тебя! Любовь
моя, моя жена, жизнь моя!" До этого: "Любила ли ты меня? И потом, скажи мне, моя
подруга, моя верная подруга..."
10 марта.
16.39. Миша умер".
И еще один штрих. Валентин Катаев, которого Булгаков недолюбливал и даже однажды
публично назвал "жопой", рассказывает, как навестил Булгакова незадолго до
смерти. "Он (Булгаков) сказал по своему обыкновению:
- Я стар и тяжело болен. На этот раз он не шутил. Он был действительно
смертельно болен и как врач хорошо это знал. У него было измученное землистое
лицо. У меня сжалось сердце.
- К сожалению, я ничего не могу вам предложить, кроме этого,- сказал он и достал
из-за окна бутылку холодной воды. Мы чокнулись и отпили по глотку. Он с
достоинством нес свою бедность.
- Я скоро умру,- сказал он бесстрастно. Я стал говорить то, что всегда говорят в
таких случаях,- убеждать, что он мнителен, что он ошибается.
- Я даже могу вам сказать, как это будет,- прервал он меня, не дослушав.- Я буду
лежать в гробу, и, когда меня начнут выносить, произойдет вот что: так как
лестница узкая, то мой гроб начнут поворачивать и правым углом он ударится в
дверь Ромашова, который живет этажом ниже.
Все произошло именно так, как он предсказал. Угол его гроба ударился в дверь
драматурга Бориса Ромашова..."
Другие статьи в литературном дневнике:
