О статье - Поэтическое завещание Пушкина
Работа получилось скроенной из нескольких кусочков разнородного происхождения. Сначала я изложил свой взгляд на причины упоминания в этом стихотворении "Александрийского столпа" (кстати, работа первоначально так и должна была называться) - Александровской колонны на Дворцовой площади в Петербурге (главы 1 - 4). Затем подробно остановился на произведении, в котором содержится та же самая разгадка тайны "Александрийского столпа", что и у меня, - стихотворении О.Э.Мандельштама "Дворцовая площадь" (главы 5 - 6). Но помимо этого, стихотворение Мандельштама содержит и другой смысловой слой, связанный с этим сооружением, - поэт оказался полностью осведомлен о тех метаморфозах петербургского пространства, которые создавались в воображении русских литераторов 1820-х - 1830-х годов, и отразил эту традицию в своем стихотворении. Это была традиция, тесно связанная с апокалиптическим "потопным" мифом об исчезновении Петербурга, по сути дела - пророчеством о гибели тогдашней русской государственности. Знаменитейшее выражение этого мифа - поэма Пушкина "Медный всадник", по-видимому, поэт был и основателем традиции фантастических пространственных метаморфоз, ландшафтной фантасмагории. То, что было спрятано Пушкиным за упоминанием "Александрийского столпа" в предсмертном стихотворении, - составная часть этой традиции. Поэтому дальнейшие главы моей работы я в основном посвятил изложению тех накопленных мной исторических материалов, в которых можно встретить такие причудливые искажения петербургского пространства. Это главы 7 - 10 и 12 - 14, в которых рассматривается живописные полотна, посвященные открытию Александровской колонны, путеводители, очерки, стихотворения, беллетристическая проза - как известных писателей, так и совсем почти незаметных деятелей русской литературы, у которых, однако, тоже можно найти драгоценные крупицы пушкинских историософских фантазий и пророчеств. В последних главах (15 - 19) я перешагнул за грань пушкинской эпохи и стал опять приближаться ко временам Мандельштама, с которых начинал свой рассказ. Одновременно я показал и такие произведения, в которых традиция ландшафтных метаморфоз приобретала уже поистине апокалиптические масштабы, как у М.Дмитриева, Достоевского, Лермонтова... Ну, и затем - Андрей Белый и В.В.Розанов. Все, конец. Дальше ехать некуда, дальше начиналась совсем другая эпоха и другая история. Все же я старался придерживаться своего исходного центра, поэтического завещания Пушкина. Но материал, который я излагал, я брал из другой своей работы, в которой в более широких границах рассматривается пространственное воображение литераторов пушкинской эпохи, их представления городского ландшафта. Называется работа (пока) "Трактат о панораме" и я надеюсь, когда доведу ее до конца, тоже опубликовать - вероятно, на "Прозе.ру". Спасибо за внимание. © Copyright: Алексей Юрьевич Панфилов, 2009.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
