Марина Гарбер
Мне белое снится: стучащие сослепу яблоки —
я слышу, как тычутся с той стороны потолка,
а выше, над крышей — латунные ласточки Ладоги,
которых в природе и не отыскали пока.
Возьми себе это, с надкушенной лунною лункой,
упавшее с неба, созревшее к сроку едва,
покуда по рынку, как тётка с базарною сумкой,
шурша целлофаном, летает сухая листва.
Пойдём, говорю, я люблю тебя нежно и долго,
так слепо, что, кажется, жизнь проживая взаймы,
мы больше не люди, не звери, не овцы и волки,
мы шиворот-выворот, громкий испод тишины.
Мне медленно снится, мне дышится неторопливо,
я вижу на запах, на мягкую ощупь — и вот
белеет над городом небо такого налива,
что глаз не отводит от нас неземной садовод.
Я вижу тебя в белоснежной рубашке — из тех, что,
как знак перемирия, вешали встарь на воротах,
и если мне, пришлой, под небом не сыщется места,
я запонкой буду, манжетой, льняным отворотом.
А нынче — послушна, игрушечна, куколка вуду —
я кровь с молоком по-щенячьи лакаю с руки,
но яблоки падают, вдребезги, словно посуду,
круша потолок на скупые, как смерть, черепки.
(с) Марина Гарбер
Другие статьи в литературном дневнике:
