Ростов-папа, Одесса-мама. История блатной парочки"НАШЕ ВРЕМЯ" / №432 от 29 декабря 2017 г. *Вместо предисловия: Донская столица теряет звание уголовной* Первую пятёрку, как и в прошлом году, стабильно составили Москва, Московская область, Краснодарский край, Челябинская область и Башкортостан. Правда, как вы могли заметить, речь шла о Ростовской области в целом. А что сказать конкретно о «папе»? Ростов-папа не является даже самым опасным городом России. В прошлом году на Юге это малопочётное звание получил Волгоград, на втором месте, если верить опросам, Шахты, на третьем – Астрахань. И то предупреждаем, что эти данные, приведённые некоторыми СМИ, нам кажутся сомнительными. Но всё изложенное выше – лишь присказка. Сказка, как водится, впереди. Меня давно истерзали вопросами: как, когда и почему возникла эта странная парочка – Ростов-папа и Одесса-мама? Но на одной газетной полосе криминально-семейную сагу изложить невозможно. Между тем история эта полна интриг и поучительна. Вот мы и решили во время затянувшихся зимних каникул побаловать читателя, особливо ростовского. О чём же нам и поговорить-то в это время, как не о любимом папаше и его интимных приключениях. Предупреждаю сразу: будет «много букафф»…
Вообще-то официально Ростов и Одесса оформили свои отношения лишь 3 сентября 2009 года, когда мэр донской столицы Михаил Чернышов и градоначальник Южной Пальмиры Эдуард Гурвиц подписали соглашение об установлении побратимских отношений. Увы, как говорится, «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал»: уже менее чем через пять лет Россия и Украина расколотили все сервизы и высказали друг другу много добрых, но нецензурных слов. Так что «побратимство» окончилось, едва начавшись. Увы, трещинка в отношениях стала появляться уже давно. Ещё до событий 2014 года некоторые обидчивые одесситы взяли моду открещиваться от родства с ростовчанами. Так, одесский писатель Валерий Смирнов утверждает: «…одесситы никогда не имели славный город Ростов за своего папу и не помнят, чтобы Одесса с кем-то венчалась. Словосочетание “Одесса-мама” соответствует выражениям “матушка Россия” и “ненька Украина” в русском и украинском языках... И вообще, кто такой этот Ростов?». А на страничке в Интернете, посвящённой Одессе, читаем: «Одессу стали именовать мамой с первых лет её основания, то есть начиная с конца 18 века». Увы, оба эти утверждения нелепы. На месте Одессы некогда находилась турецкая крепость Хаджибей. К России крепость отошла по результатам Русско-турецкой войны в декабре 1791 года. Вице-адмирал Осип (Жозеп) де Рибас на придворном балу 6 января 1795 года предложил государыне Екатерине II переименовать Хаджибей в Одессос. Тогда было принято на отвоеванных таврических и новоросских землях называть города греческими именами (Севастополь, Тирасполь, Херсон). Считалось, что неподалеку от Одесского залива в древности располагался античный Одессос (позже выяснилось, выяснилось, что Одессос находился в Болгарии). Итак, де Рибас предложил «возродить» Одессос. На что императрица ответила довольно оригинально: «Пусть Хаджибей носит древнеэллинское название, но в женском роде – Одесса». Почему именно «в женском роде», государыня не стала объяснять. Да никто и не поинтересовался. Взяли и одним росчерком пера провели изящную операцию по перемене пола. Вот любопытно: а ежели бы предложение де Рибаса было принято без поправок, возник бы супружеский союз Ростова и Одессоса? Пикантный вопрос… Согласно переписи населения 1795 года, город (кроме военного гарнизона, дворян и чиновников) насчитывал 2349 душ жителей обоего пола. Богом забытая дыра. Называть ее «мамой» было не за что. Нет ни одного факта, чтобы Одессу в XXVIII веке именовали «мамой». Наполнению Одессы не помогла даже политика российских властей, которые указом от 12 декабря 1796 года гарантировали личную свободу крепостным крестьянам, бежавшим в Новороссию! Но земледельцев привлекали сельхозугодья, а не строительство порта и города. Многие одесские жители были сезонными рабочими, большей частью – мужчинами. Так что и плодиться здесь было проблематично. ПОЛНОСТЬЮ ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ - © Copyright: Фима Жиганец, 2018.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
