***

Really good

М.Ю.Лермонтов. Предсказание.
Настанет год,России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь.
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей,когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных,мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать.
И станет глад сей бедный край терзать;
И зарево окрасит волны рек;
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь и поймешь,
Зачем в его руке булатный нож:
И горе для тебя!- твой плач,твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет всё ужасно,мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.

К***
Не думай,чтоб я был достоин сожаления,
Хотя теперь мои слова печальны,- нет,
Нет! все мои жестокие мучения-
Одно предчувствие гораздо больших бед. (Лермонтов)

..Прочтя впервые, околдовалась именем... Эшпанка.. Испанский, Флор – цветок. Белла – красавица. Прекрасный цветок... Так, для себя – раскладывала имя по нотам. Пробовала на вкус... Где то там, далеко в снах, плыла Португалия. Загадочным кораблем... В ночном небе сияли звезды. На юге они ближе и крупнее, и всегда низко висит небо, усеянное ими, кажется, протянешь руку и довольно, и достанешь...
Бархат и алмазы, алмазы и бархат небесный... Засыпала, повторяя про себя строки, прочитанные в интернете:

Судьба моя - отверженность надлома,
Ночь мертвая, неистовая ночь,
Я - ветра стон у стен твоих, у дома,
Я - ветра плач, и мне уже невмочь.

Кто я теперь, отчаяния дочь,
Себе самой так странно незнакома,
Поглощена влюбленностью, влекома
Пить голос твой... Ну, как уйти мне прочь?

Твой голос пить - вкушать вино причастья.
Или в стихах, деля с тобою счастье,
Тонуть душой, восторга не тая...

Ты слышишь звук неясный там, на тропке?
Мои шаги... Они впервые робки.
Нет! Тише, друг! Открой же! Это я...
«Тише!»
(Перевод И. Фещенко – Скворцовой.)

Упругий, властный, бесстрашный ритм, волнующий сердце и смелая рифма и сонорность стихов – мне так казалось, ощущалось именно так. И соленость была в этих стихах. Соленость волны. И я рада, что, наконец, нашла определение.
Стихи Флорбелы Эшпанки это - волна. Она может быть ласковой, а может – дикой, неукротимой. Зависит от настроения, движения ветра, состояния моря, воли звезд... И еще в волне определенная концентрация соли. Слез. Чувств.

А теперь – отбросим сантименты прочь. Фактов мало. Очень.
Кто она?
Флорбела Эшпанка – португальская поэтесса, переводчица с испанского, французского.

Ее время? Бег ее волны? Как стремителен он был? Насколько влекущ, пленителен?

Португалия. Конец девятнадцатого, начало двадцатого века.

Родилась в 1894 году. После смерти матери, воспитывалась отцом и его второй женою, как незаконнорождённая. Первая из женщин Португалии окончила Лиссабонский университет. Отец признал ее своей дочерью лишь через девятнадцать лет после ее смерти. Непризнание – основной мотив ее жизни. Основное слово. Магическая кода. В конце пути – отравление вероналом. Самоубийство.

Слава, признание, огромное, волнующее, вплоть до возведения в ранг классика – после смерти и выхода в печать сборника «Цветущая равнина». В этом сборнике есть и такие строки:

Поэтом быть - быть выше, больше всех...
Как нищий царь, чьей все подвластно воле.
По обе стороны Вселенской Боли,
Дарить печаль взыскующим утех!

«Поэтом быть». (Перевод И. Фещенко – Скворцовой)

***
Ирина Фещенко Скворцова, крупнейший современный переводчик с португальского, открывшая миру поэзии имя Флорбелы Эшпанки, пишет о ней со сдержанной страстностью, смесью восторга и удивления:

"Флорбелу Эшпанку (1894-1930) некоторые литературные критики причисляют к символистам. Утонченностью и совершенством формы ее поэзия близка и к парнасцам. Но большинство критиков отмечают самобытность ее творчества, не шедшего в ногу ни с одним литературным течением того времени. Флорбела не была поэтом-модернистом, она не производила никаких экспериментов с формой своих стихов, как это делали, например, Са-Карнейру и Фернандо Пессоа. Ее поэтическая форма – сонет».

Именно в сонете Флорбела достигла такого совершенства, что стихи ее стали, по выражению А. Фигерейду –знаменитого португальского критика и писателя: « памятником сердца женщины прошлого, настоящего и всех времен».
Ее постоянная, неуклонная, «обжигающая» смелость в выборе образов, тем, сравнений, тропов в стихе околдовывала ценителей рифм и повергала в негодование поборников ханжеской морали патриархальной Португалии.
Бег волны Флорбеллы был похож на цунами, сметая все на своем пути. Сомнения, терзания, недомолвки, страхи. Она писала, обращаясь к любимому человеку, от которого дважды потеряла не рожденное дитя:

Ты вдалеке - свет лунный не блистает,
Ты вдалеке - не свищут соловьи,
Ты вдалеке - темны пути мои,
Дни без тепла, в молчанье ночь растает!

Глаза мои... То нищие плутают
По зимней ночи... Милый, не таи:
Открыты, ласками полны твои
Родные руки, обо мне мечтают!

Источники биографии глухо упоминают о личной жизни Флорбеллы. Супруги Эшпанка расстались после нескольких лет трагического брака, метаний, сомнений. В автокатастрофе она потеряла любимого брата. Еще дважды была замужем. Была попытка вернуться к супругу. Быть может, они продолжали любить друг друга. Никто не знает доподлинно. А по строфам гадать нельзя. Недопустимо.
Хотя разрывается сердце при чтении, например, вот этого сонета, обращенного к Антонио Перейро – Нобре, поэту умершему в 1900 году, когда Флобела была еще шестилетней девочкой:

Боялся ты, что боль ушедших дней
Поранит души скорбные, нагие...
О, библия тоски, как сладко в ней
Читать молитвы, сердцу дорогие!

Моя печаль сродни твоей печали...
Ты видел сны, что к смерти приучали,
И этим снам во мне теперь расти.

Моя любовь к тебе под стать хворобе...
Как сыну - мать, даю тебе во гробе
Свой поцелуй - последнее прости.

***
Флорбела считала, что Антонио Нобре оказал на ее творчество огромное влияние... Но, может быть, это была лишь ее фантазия – чувство к давно умершему красавцу поэту, страдальцу, так и не ставшему дипломатом и путешественником, и сгоревшему от чахотки в тридцать два года?

И испепеляющее чувство и страсть ее строф всего лишь - маска театральной актрисы, Лилит, Евы, Пресвятой Девы, Прекрасной Дамы Санс – Мерси? Она часто примеряла на себя эти образы, писала стихи, облекая их в плоть и кровь красок и метафор: страстных, оживляющих, горячих, жгучих, как слеза, соль волны, соль земли.

Так пишут. Так говорят. Изучают поэзию, рифмы, строки, переливы, кадансы, кадеции, просодии именно в этом ключе... Ищут самые разные пароли к тайнам ее стихов... Похожих на бриллианты звезд на черном бархате неба в его провалах. На упругий и сильный плеск волны – цунами, сметающей все на своем пути. Ибо только она, «Дама португальского сонета» - хрупкая, тоненькая, с горящим взором, смогла сказать о поэтическом ремесле и сути Поэта так, как не сказал никто из мужчин доныне:

Входить в сердца, как почву рвет лемех...
Кусать, как целовать! Все в этой доле:
Желаний блеск, неведомых дотоле,
И кондора отточенный доспех!

И жаждать, и узреть иные Лики,
Шептаться с Вечностью в ночном окне...
И стон веков сгущать в едином крике!

Для нее власть над Словом, Творчество, сродни акту соединения с Любимым, с его сердцем, душой, телом... Это не может не потрясать...Это неоспоримо. Это уникально. Но как горько читать признания Флорбеллы в одном из ее последних сонетов:

О, боль моя! Суровый монастырь...
Аркад он полон, галерей и теней,
Все - в каменных конвульсиях сплетений,
Изысканных, но мертвых, как пустырь.

Здесь вечно слышу звуки погребений,
Читают по умершему псалтырь...
И эта ночь - огромный нетопырь -
Сулит так мало дней или мгновений...

Ты - монастырь, о Боль! Увяли в муке
Здесь ирисы под колокола звуки,
Но эта смерть чарует, как весна...

В той келье, где висит луна седая,
Я день и ночь молюсь, кричу, рыдая,
И жду: меня услышат... Тишина...

«Моя боль» Перевод И. Фещенко – Скворцовой.

Тишина. Непризнание. Молчание. Равнодушие. Неужели они неотделимы от участи Поэта?! В какие угодно века и времена?...

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.05.2017. ***
• 27.05.2017. ***
• 02.05.2017. ***