Гаййй
лав форевер
Тане
Всё у них без задоринки, без сучка.
Вместе они готовы к любому бою.
Эта безумно влюблённая парочка… –
это же мы с тобою!
Это же мы похожи, как «ё» и «е».
Это же мы срослись, как кольцо и палец.
Это же мы – две рыбки, которые
в сети любви попались.
Мне с тобой, знаешь, счастливо, как ни с кем.
Это продлится долго-предолго – спорим? –
раз мы с тобою выжили на песке,
став друг для дружки морем.
Нас породнила пара кусков свинца,
старенький самопал и ружейный порох:
Это из нас вынул Амур сердца
и расстрелял в упор их.
16.10.2011
две строчки в час
Утро. Весна. Солнце и облака
в небе – как будто утренняя глазунья.
Кровь состоит из птичьего молока,
мёда, корицы, сладостного безумья.
Солнце застыло: солнечный скарабей,
видимо, нынче взялся за новый шарик.
Всё-таки жизнь пленительна, хоть убей,
хоть оживи… Море волнами шарит
по побережью. Вызнать бы – для чего…
Впрочем, неважно. Главное, я – свободен!
Падают чайки. Вспомнив о кочевой,
движется солнце. Скоро наступит полдень.
Полдень. Весна. Солнце нашло зенит.
Жить – хорошо, жизнь – вообще прекрасна.
Дети резвятся. Нежно комар звенит.
Как бы всё это изобразил Пикассо,
если бы небо стало его холстом,
рослая пальма, скажем, огромной кистью?
Чайка по имени Джонатан Ливингстон
снова чудит. Джонатан, ты прикинься
паинькой, что ли, падай, разинув клюв,
вместе со всеми вниз, не летай далече!
Шепчутся волны. Малость передохнув,
движется солнце. Скоро наступит вечер.
Вечер. Весна. Вымотавшись, устав,
солнце, ворча, ворочается в кровати.
Если тебе не спится, считай до ста,
солнце моё. Пыла запас истратив,
Море сопит спокойно, пока луна
лунным мелком рисует на нём дорогу.
В этой дороге главное не длина,
но глубина… Я бы пошёл, ей-богу,
этим путём в далёкое далеко…
Но, удержавшись, я поступаю мудро.
Ночь на исходе. Штиль. На душе легко.
Солнце проснулось. Скоро наступит утро.
Утро. Весна. В небе над головой
инверсионный след журавлиной стаи.
Я издаю пронзительный горловой,
резко стартуя, – этакий спринтер/стайер.
Вот разогнался, прыгнул… и был таков.
Я догоню пернатых, скажу: «Не ждали?!»
Дальние дали – сказки для дураков.
Но почему-то именно в эти дали
хочется упомянутым дуракам.
Вот и меня неумолимо тянет
в дальние дали ласковая рука,
впившись в загривок ласковыми когтями.
03.05.2010
Другие статьи в литературном дневнике:
