Лады земли Нижегородской и поэты земли Павловской
(информация о встрече и подборка стихов участников)
для сайта "Селяне" в проект "Поэтический клуб "Чердачок"
Мы, поэты клуба «Чердачёк», не предполагали, что художественно-музыкально-поэтическая выставка нижегородского певца и художника Валентина Водопьянова и его друга поэта Андрея Тремасова в выставочном зале, перерастёт в импровизированный концерт… Затем - будет иметь продолжение в виде проекта, по поводу которого в наш город, в день закрытия этой выставки, приехал Виктор Семёнович Чибисов нижегородский издатель ООО "Агентство Промо Пресс", владелец бизнеса. Отрасли деятельности: благотворительность, издательское дело, медиа-производство, литературный и редакторский труд, консалтинг, маркетинг, реклама, связи с общественностью, профессиональное обучение и др., на его щету осуществление многих творческих проектов. Я затрудняюсь в более коротко определить сферу деятельности этого человека. Но информацию даю, потому что мы сами, после его отъезда выясняли друг у друга – кто же он в конце концов… Такая вот вышла странная, до юмора, ситуация.
В Павлово Виктор Семёнович приехал с творческим проектом по рассмотрению возможностей издания на базе увиденного и услышанного сборника поэзии и, возможно, организации фестиваля охватывающего Нижегородскую область. Настроенный несколько скептически хотел просто посмотреть – а кто здесь вообще есть?
А мы и не готовились к таким таинственным гостям. Просто пришли в выставочный зал со своими стихами выступить перед небольшой группой творческой интеллигенции города, либителями живописи и гостями из Нижнего. Просто решили дружно, что не ударим в грязь лицом перед Нижегородцами. И не ударили. Просто привели в искреннее восхищение, дав заряд для начала осуществления серьёзного проекта, который, по задумке, должен охватить всю область. Ведь оказалось, что мы были первыми на его пути;
И всё переплелось - необычная выставка со странными картинами написанными на старых заборных горбылях - одухотворённые святые образы, русская заснеженная глубинка, выселки, ночь… - «Тоски России», мелодия места в осенне-зимних минорных пейзажах, мажорных весенних, стихи, капельное пение, романсы…
В импровизированном концерте приняли участие –
- Нижегородцы: Валентин Водопьянов – капельное пение; поэт Андрей Тремасов – стихи.
- Павловчане: поэты - Николай Сычаев, Лариса Бухвалова, Ольга Громова, Татьяна Солнцева, Александра Седова, Татьяна Яковлева, Надежда Чилина, Татьяна Сергунина.
- Павловская певица Белла Вербицкая исполнила романсы на стихи павловских авторов Ольги Громовой и Татьяны Сергуниной.
- Ворсменцы поэты, также участники нашего клуба «Чердачёк» - Татьяна Баслина и Елена Гагарина.
Лариса Бухвалова
Чтоб не быть голословной, прилагаю подборку стихов поэтов – участников встречи:
Татьяна Солнцева
***
Зачиталась я Паркаевым, рыдая...
"Никакая Родина другая"
Уводила за собою до рассвета...
Начиналась птица-Русь уже с отввета!
Что земля без мужика, в совхозах - клячи,
Что дорога не легка-не надо клянчить...
Ах, войны седой аркан! Вперёд и с песней!
А с красавицей Дункан интересней!!!
Не в Париже главный мост.... Аничков!
Встали кони в полный рост! Не из пряничков!
Нам !!! Распахивать поля, сеять!!!
И по поводу рубля ...не заблеять...
Зачиталась я Паркаевым, рыдая...
" Никакая ...Родина... другая "!!!
Русь Державная…
Русь Державная вдруг поклонится,
Как Зосима, в ноги …Карамазову.
Явит силу! Услышит звонницу!!!
И дорогу выберет…не стразову…
Что нам блёстки в пылу сражения?!
Отстояли… Красу… Земли!!!
Сто воззрений! Но нет сомнения!
Нет сегодня частицы … ЛИ…
Путь?! Указан! Дела…великие!!!
А в окопах…растут …цветы…
Руки вверх, господа безликие!
И забудьте свои …понты.
В сорок пятом века двадцатого
Воля Божья смахнула грусть!
Одолела врага супостатого…
Бездорожная! Светлая… Русь!!!
Жить!***
Как хорошо! Как Сладко Жить!
Хрустеть апрельским снегом…
И к небу звёздочку пришить!
…И говорить с разбегом…)*
И не запутаться в словах…
Иль в собственном безделье.
И замирать при встрече «ах!»
И заводить веселье…)*
Потом задуматься, прильнуть,
Забыть про всё на свете…
И говорить друг другу: «Будь!»
И снова Жить!)*…Как дети!..
АЛЕКСАНДРА СЕДОВА
Утоли моя печали
От любви отъединились
И от Господа отпали.
Богородице Мария,
Утоли моя печали.
Умоли Христа подать нам
Освящение и разум.
Так сердца устали, Мати,
И чернеют безобразно.
Мы нашли бы Трисвятого
И сердца бы заблистали.
Помоги нам, Мати Слова,
Утоли моя печали.
Воззвание
Аль не надо Москву выручать?
Аль не наша страна пропадает?
Что с того, что не знатный, видать,
На защиту Руси призывает?
Что с того? Весь народ за него!
Нижний – весь, от мала до велика!
Полыхает закат огневой
И слышны беспорядочно крики.
Что имели – на площадь несли.
И, казалось, не видно границы
Глухо звякали медью кресты,
Словно малые лепты вдовицы.
Подарок
Дай мне, Боже, такую волну – красоту,
Чтобы как поглядишь – было трудно дышать,
Чтобы все узнавали меня за версту
И желали, хоть издали, да увидать.
Дай мне, Боже, богатства алмазный песок,
Звонкозолота дай для меня и других,
Чтоб казна Соломона смотрелась пустой
По сравнению с тем,
Что в подвалах моих.
Дай мне, Боже, такое изящество строк,
Чтоб стихи мои каждый второй напевал,
Первый третьему бережно передавал,
А четвёртый искал затерявшийся том.
Самый лучший подарок оставь под конец –
Ты реши, что не стоит всё это дарить:
Будет пользою сильному, только не мне.
С каждым даром
на шаг
стану я
от Тебя
отходить.
Подари ты мне, Боже…
Ты знаешь, что лучше дарить.
НИКОЛАЙ СЫЧАЕВ
Суровые дни
Сверкнули за речкой, исчезли в омете
Последние блики вечерней зари.
Дергач закричал о любви на болоте,
Родное село зажигает огни.
За чашкой душистого, крепкого чая
С соседкой и мамой ведем разговор.
И крошки в ладонь со стола собирая,
Соседка вздохнула, потупила взор.
Морщинки и складки отчетливей
стали
На женском ее погрустневшем лице,
И руки с платком на колени упали,
Слеза прокатилась по впалой щеке.
Утерла слезу осторожно ладонью
И, нервно руками платок теребя,
С заметной тоскою, вернувшейся
болью,
Старушка смотрела на хлеб, на меня.
И маме сказала: "Опять, Евдокия,
Я вспомнила тяжкое время, войну.
Как хлеб доставался в те дни
роковые:
Крапива - на завтрак, в обед -
лебеду,
К частице Победы - и наша работа,
Старались на совесть, забывши о
снах.
Аж соль выступала от едкого пота,
Шатала усталость, темнело в глазах.
Никто и не думал о собственном благе,
Лишь только бы фронт продвигался
вперед.
И столько в нас было терпенья,
отваги,
Не каждый, наверное, это поймет,
У каждого нынче продуктов в избытке
И сорта различного хлеб на столе,
Неведомы детям голодные пытки,
Что мы испытали в проклятой войне".
Меня обняла осторожно за плечи.
Закончила женщина строгий рассказ.
Нельзя позабыть летний, ласковый
вечер,
Тех искренних слез из опущенных
глаз.
Суровую правду простая крестьянка
Сказала о жизни в военные дни.
И пусть не сражалась в окопах и в
танке,
Но жизнь ее - подвиг во время
войны!
Ольга Громова
***
Мы с тобой повстречались давно.
Помнишь, белый Рождественский снег,
Воскресенье, гитара, окно,
В нём двадцатый кончается век…
А теперь перекрёстки, мосты –
Место неших коротеньких встречь,
Да под крышей, набрав высоты,
Сядут голуби вечер стеречь.
Перекрёстки, мосты, вот опять
Повстречались и вновь разошлись
Перекрестья случайного ждать,
Понимая: такая вот жизнь.
Ты идёшь по мосточку, спеша,
Я навстречу тебе, тороплюсь,
Прошепчу свой «привет» чуть дыша,
И забудем о времени, пусть…
Ну и пусть второпях, не на зло
Дома я весь рассыплю крахмал.
Всё равно знаю: мне повезло –
Городок наш любимый так мал,
Ведь с утра перекрёстки, мосты
Лягут под ноги наши опять.
Очень жду, знаю: будешь и ты
Перекрёстка судьбы нашей ждать.
Райский сад
Лёгких крылышек этих полёт недалёк
До земли с распустившейся ветки.
И летит, и кружит надо мной мотылёк,
И садиться на крышу беседки.
Южный ветер их целую стаю поднял,
В бело-розовом мареве таю.
Он меня будто вишню младую обнял,
И теперь лишь о нём я мечтаю.
Майский сад, словно пристань для грешной души.
Всё сижу, лепестки собирая,
А они плавно падают в млечной тиши,
Выстилая тропиночки рая.
Деревенька
Деревенька, как старенькой яблони ветка,
Засыхает, сколь ни было пролито слёз.
Отцвела, отшумела, теперь только редко
Кисть бутонов протянет да скрипнет
Под натиском гроз.
Были тяжкими годы её молодые,
Выносила всё-всё на упругих плечах,
Всё надеялась: правнуки полуседые
Будут так же молиться во тьме
При дрожащих свечах.
За Россиюшку, веру в Христа от начала,
За здоровье детей и родимую мать,
Ту, что в зыбке с незыблемой верой качала,
И за пашни златые, которых
никак не отнять.
Уж не моляться. Стынут под ветром лампады,
Еле дышит она в нежном мареве рос,
Сокрушается: чем же вы, милые рады
Вдалеке от икон и молитвенно
Чистых берёз?
Где-то людно и праздника полная чаша,
После отдыха – тихий комфортный ночлег,
А она – перед Богом заступница наша –
Всё стоит, как заблудшего мира
Засохший ковчег.
Лариса Бухвалова
Копейка
Уронила я копейку.
Позабыла – как и звать…
Надо, надо мне копейку –
Не стесняться – подобрать.
Подняла, наказ дав строгий:
- Не валяйся на земле!..
А на ней – Святой Георгий,
Что с герба глядит в Кремле,
Что висит над президентом,
над российскою главой…
Он чеканен был на медной,
На копеечке святой.
… По землице, по Господней,
Как копеечка, звеня,
Покатилась Русь, в исподнем,
В чужедальние края.
Славя англицкое слово,
будто сами дураки.
И – Георгия Святого
Попирают червяки.
Углубясь в эксперименты,
Продал сын родную мать…
Уж негоже президентам
Русь – копейку подымать!
Эх, прощай, душа-жалейка,
Мы – святая простота!
Да не ты ль, моя копейка,
Ахиллесова пята?..
Мы же помним, мы же знаем –
Русь Европам ни чета.
Как копейка ты – святая,
Коль не стоишь ни черта…
Вот – живу и не привыкну,
Что лежишь ты на боку.
Эх, Георгий, эту б пику
Прямо б в харю червяку!
31.01.13.
***
Что не так на сторонке нашей?
всё печаль да печаль окрест.
Над какою такою чашей
плачут ангелы этих мест?..
Над какою такою долей
многотерпно они молчат?..
И всегда их, по-русски, трое.
И такая на всём печать…
Не про то, не про Иудею,
а про русское, про своё,
их молчанка над колыбелью
точно вьюга в ночи поёт.
Над невидимым нам кострищем
поднимается в небеса
чем-то русским, исконным, нищим,
не поддавшимся на чудеса.
То обобранный погорелец
ищет светлую колыбель…
а в той чаше - лежит младенец…
море слёз материнских в ней.
14.12.12.
ЯБЛОЧНЫЙ СПАС
Яблочным Спасом, Яблочным Спасом
веет сияние Божьих садов.
Это спасение райского сада.
Выше – спасенье запретных плодов!
Пахнет корзинами, скрипом лозовым,
детским, с матрёшкою русскою, сном,
миром старинным, скатёркою новой,
душной корицей – большим пирогом.
На рушниках, шитых крестиком алым,
у хорошавки*, румянится Спас.
И полагается старым и малым
яблочком хрустнуть, упавшим, тотчас.
Дома у печки, с потёртым ухватом,
бабушка нежится в белом платке -
с Яблочным Спасом, с Яблочным Спасом!
И пироги в противнях на шестке.
24.07.12.
хорошавка* - сорт яблок
НИКОЛАЙ СМАГИН
Памяти поэта
Уходят поэты… уходят, как все,
земные окончив сроки,
но только уходят они
не совсем,
а в нас оставляют строки.
А в нас оставляют частицу себя,
богатого сердца ритмы.
Уходят поэты,
любя и скорбя,
уходят, как с поля битвы,
где пламенным словом
сражались со злом,
добро, вознеся до небес,
сжигая себя
над священным костром
безумно изящных словес.
Уходят, оставив открытой тетрадь,
чтоб те, кто придут потом,
могли
донести,
досказать,
дописать,
ещё не остывшим пером.
О песне
Памяти моей бабушки и её племянницы.
Вечер. Возле самовара
баба Саша и Тамара.
Пьют из блюдцев, с пылу-жару,
разговор ведут на пару.
Сахар, колотый щипцами,
в рот несут двумя «пальцами»;
с этим маленьким кусочком
могут выпить и полбочки.
Пот течёт, на воду дуют,
(ворожат или колдуют?),
пьют, «покудова не треснет».
А потом затянут песню:
…летят утки, летят утки…
Ох! Счастливые минутки!
Не однажды довелось мне
слушать это двухголосье
с чистотою родниковой,
из глубин Руси кондовой,
без надрыва и без крика.
Ах, как песня многолика!
…ой, ты, Маша, что ты, что ты –
я солдат четвёртой роты…
…Трио возле самовара –
бабка с дедом и Тамара.
Слушать – век не насладиться,
словно действо в разных лицах.
Баба Саша выйдет павой,
в бок упрётся ручкой правой,
левой – беленьким платочком
взмах; и чистым голосочком
вторит дедушке «Лексею»
… лебеду-траву посею…
С детства помню песни эти.
Их не сыщешь в Интернете.
Нынче песни для эстрады
чем-то вроде клоунады –
нет души, мелькают лица,
да сверкают ягодицы.
Видно русские мотивы
не имеют перспективы.
Ведь они – душа народа,
его сущность и природа.
Жаль уходят самовары,
бабы Саши и Тамары.
Кузнец
Под звук весёлый молота
работает «колдун»,
куёт из стали – «золото»
у Бога на виду.
Сперва чего-то вычислит,
как будто ворожит;
в тетрадке схему вычертит
и чудо сотворит.
Болванку желто-белую
приладит под бойки,
ударами умелыми
сработает клинки.
Рисунком сталь дамасскую
распишет, словно маг,
и где тут быль со сказкою
не разберёшь никак:
узорами морозными
и пальмовым листом,
змеёй, дождями, звёздами
и "пушкинским" пером.
Достойное творение
с подсказкою Творца;
итоги вдохновения
простого кузнеца!
Деревня Голенищево
Есть деревня Голенищево,
посреди деревни пруд –
своему народу нищему
и могила и приют.
Посреди полей заброшенных,
в стороне от Божьих глаз.
Нет в деревне даже лошади,
не дошел сюда и газ.
По ухабам ямам рытвинам
деревенское житьё,
словно кто решился вытравить
вон из памяти её.
С разворованными фермами.
Судьбы, скрученные в жгут.
Здесь живут простые смертные,
водку жрут и хлеб жуют.
В магазине, как пародия,
по две сотни колбаса…
Как тебе не стыдно, Родина!
за такие чудеса.
Татьяна Яковлева
Про Аннушку
У мужчин, знакомых по работе,
Скромная, неброская собой,
Аннушкина внешность не в почёте,
Чтобы красть их сердце и покой .
Аннушкины радости невинны,
И хлопот совсем не полон рот,
Нет у ней забот и половины
Тех, что баба замужем везёт.
Вечером привычно помолилась
И в постель холодную легла.
Этой ночью мама ей приснилась,
Аннушкины косы заплела.
Улыбалась ей во сне сестрёнка,
Серый кот мурлыкал на печи.
Мать, открыв железную заслонку,
Жаркие достала калачи…
… Снова утро. Встречи на работе.
«Мужиков в упор не замечать!»
Аннушкина внешность не в почёте?
Ей давно на это наплевать.
Ах, как тяжелы судьбы уроки,
Слёз поток сдержать хватило б сил,
Лишь хромой вдовец – Иван Сорокин –
Ей любовь и сердце предложил…
Побледнели Аннушкины щёки,
Опустила свой в веснушках нос,
А хромой вдовец Иван Сорокин
Ей ванильных булочек принёс…
Кусачее пальто
В прихожей вчера ни за что ни про что
Меня покусало родное пальто.
Хирург, что мне раны потом бинтовал,
С дурацким вопросом ко мне приставал:
«Что ела вчера? С кем общалась сегодня?»
И «Как провела первый день новогодний».
Я честно ему обо всём рассказала.
Меня удивил он ни много ни мало.
Сказал он, одежду ни в чём не виня,
Что просто пальто не узнало меня.
Оно не привыкло к весеннему смеху
(от смеха в пальто появилась прореха).
Мне доктор сказал: «Вы поменьше грустите.
К весёлому смеху пальто приручите.
Побольше гуляйте в любую погоду.
Тогда, - уверял он меня, - ни за что
Тебя не укусит твоё же пальто».
Крыша
Что ты, дождик, - тише, тише!
Вдруг случится что-нибудь…
Не стучи ты так по крыше –
Осмотрительнее будь!
Кровля ветхая такая –
Дранка старая совсем…
И, местами протекая,
Крыша жалуется всем…
Всем углам и половицам,
Пыльным банкам у печи,
Что пора ей обновиться…
Тише, дождик, не стучи!
Нет хозяина у крыши…
А она, забыв о том,
Голоса как будто слышит…
Будто ими полон дом!
Словно – плач из колыбели…
Это – кашель… Это – смех…
А сейчас как будто спели
Про колхоз и про успех…
Тише, дождик! Тише… тише…
Дом – как старый человек!
Пусть спокойно эта крыша
Доживёт свой долгий век…
Край Земли
- Это край! – сказали мне,
- Край земли, -
Вперёд ни шагу!
И тихонько отошли,
Не надеясь на отвагу.
Я испытывала страх,
Но назад не отходила,
А земля на трёх китах
Равновесию учила.
Под китами слон стоял.
На спине его ютились:
Три кита, земля и я –
К равновесию стремились.
У земли я на краю
А по кругу солнце ходит.
Вот – привыкла и стою,
И теперь не страшно вроде.
Я надежд и сил полна
И прошу всего лишь малость:
Только чтобы у слона
Ничего не зачесалось…
Татьяна Баслина (г.Ворсма)
Стихи, дарованные Небом
Стихи спускались мне постом, -
Как Богом сыпанные крошки
Лежали на столе пустом:
Я собирала их в ладошки,
Их бережно ссыпала я
В пригоршню сложенные руки,
И подносила их к губам,
На вкус их пробуя, на звуки,
На сердца осторожный стук
И на пульсированье нервов…
Какой у вас высокий дух -
Стихи, дарованные Небом!..
В вас – как по лугу босиком
В той приснопамятной деревне…
И так мне дышится легко
В стихах, дарованных мне Небом!..
В вас сладко пахнет: иль медком,
Цветущим садом ли весенним,
Иль с баньки вьющимся дымком
Закатной той порой вечерней…
Иль вспузыритесь вы кваском -
Тем ледяным, ядрёным, хлебным!
Иль полыхнёте костерком -
Веселым пламенем, не гневным…
Иль как белейший, легкий пух
Спускаетесь к нам – грешным, бедным, -
И нежно гладите главу,
Которую мы посыпаем пеплом…
Вы утишаете сердца,
И кормите насущным хлебом
Духовным – в строчках-изразцах, -
Стихи, дарованные Небом…
Розовая мечта
Мы купим домик у реки,
Напротив стен монастыря;
И будет нас с тобой будить
Рассветом алая заря…
Там будет по утрам туман
Молочным пологом стоять,
А по ночам – светить Луна
Над остовом монастыря.
Как в городе, по вечерам
Не занавесим окна мы,
И будем видеть из окна
И лес, и звёздные миры…
Там будут банька, огород,
Цветы, с изюмом пироги;
Под окнами – мостки, бельё,
В скорлупках лодок – рыбаки.
И будет под окном вода
Блестеть в серебряных лучах…
И только там, и лишь тогда
Нас, наконец-то, обручат!
Нас обручат с тобой навек
Река, рассвет и острова;
И крепко так, что узы те
Никто не сможет разорвать!
Мы купим счастье у реки,
У древних стен монастыря:
Пусть нас рассвет благословит,
Пусть нас перекрестит заря…
На себя оборотись во гневе...
На себя оборотись
во гневе:
Что за зверя ты взрастил
во чреве?!
Вихри мыслей блудных -
аль, не лихо?
Затаил ли что под спудом -
в сердце тихом?
На своё гнилое зло
озлился б!
Вспомни, как давным-давно
постился!
Помогал ли чем больным
и бедным?
Был молитвенником ли
усердным?
Не ярился ль на добро
чужое?
(Будь и тем, что нам дано -
доволен!)
Ну, подумаешь, беда -
обруган!
Гладким станешь, лишь когда
обструган!
Гладит жизнь, и не всегда
по шерсти...
Всем ответить по долгам -
по смерти!..
Очищение огнём -
кто "гладит";
В исправление твоё
он даден!
Людмила Колденкова
РАЗНООБРАЗНЫЙ МИР
Пчелы видят наш мир в чудном цвете,
Деловито летая в полях:
В ультра…(как там его?)…фиолете,
В инфракрасных, возможно, тонах.
Или вот вам картина другая:
Нарушая полночную тишь,
Ультразвуком искусно играя,
Трель выводит летучая мышь.
Мотылек поспешит за подругой
(К ней лететь он хоть вечность готов!),
Лишь почувствуя где-то в округе
Феромонов таинственный зов…
Пес все новости сразу узнает,
Забежав на минутку во двор,
Ведь о сплетнях он носом «читает»,
Лишь понюхав соседский забор.
Да и стоит ли спорить о вкусах?
Так устроен причудливо мир…
Вся сижу в комариных укусах:
Закатили, негодники, пир.
Не завидую псу и ни мыши,
Ни пчеле, мотылькам на лугу.
Все равно ультразвук не услышу
И забор «прочитать» не смогу…
Ну, а люди? Мы разные тоже,
Каждый жизни по-своему рад.
И, наверное, есть тот, кто может
Видеть радужным черный квадрат…
ПРИГЛАШАЮ РАДУГУ
Порою мне кажется, будто бы ветер,
Прогнав облака по лужайкам небесным,
На землю шалить отправляется к детям,
И с ними играть ветерку интересно.
И тучи за ним – если в небе скучают –
На землю к ребятам скорее стремятся:
Отличные лужи дождем наполняют
Иль снегом пушистым зимою ложатся.
И солнце, ступая по небу изящно,
К нам в гости на землю, бывает, заглянет:
Отыщет лучами осколок блестящий –
И солнечным зайчиком сразу же станет.
Да что говорить – ведь и молния тоже
Придумала способ наведаться к людям:
Светящимся шаром, пугая прохожих…
(Хоть в дом приглашать ее, правда, не будем!)
И только за радугу очень обидно:
Наверное, грустно ей и одиноко.
Конечно, ее отовсюду нам видно,
Но в небе она невозможно далеком!
И все же ее пригласить я сумею:
Воды наберу (мне дала ее туча!),
И мыла душистого не пожалею
Да пену густую взобью я покруче.
Итак, я шары выдувать начинаю…
И их ветерком понесло, закружило,
А солнце, лучами своими играя,
Небесную радугу в них поселило!
ПОРА В АРМИЮ
Сосед наш - парнишка боксерского вида-
Вдруг вмиг из здорового стал инвалидом:
Оглох и ослеп он, и сердце болит,
Давление скачет и радикулит…
По правде, не так уж он сильно болел,
А в армию просто идти не хотел…
Такой вот «герой»… Я вам честно скажу:
На тех слабаков я с усмешкой гляжу.
Готовлюсь я к армии вовсе не так:
Для службы уже собираю рюкзак.
Отцовский огромный бинокль полевой
Возьму непременно в дорогу с собой.
Тетрадь эта толстая мне пригодится,
Ведь в армии тоже придется учиться.
Будильник – там рано всем нужно вставать,
Большой пистолет (если вдруг воевать)…
Немного конфет, сухари, колбасу,
Носки шерстяные c собой повезу…
Класть бритву в рюкзак? Иль усы отрастить?
(Никак не могу еще это решить!)
Я к службе армейской давно уж готов,
Жаль, ждать еще целый десяток годов…
Другие статьи в литературном дневнике:
