Складки Юнга

Кедров-Челищев: литературный дневник

20й век вдали как Юнга складка
Но сладко сладко сладко сладко
За горизонт глядит моряк Колумба
А горизонт вдали как складка Юнга


За горизонтом зеркала украдкой
Узрел морщинку я как Юнга складку
Мы все матросы бедного Колумба
Морщинки наши это складки Юнга


И озаряетет странная догадка
Все горизонты это Юнга складки
Все волны позади как Юнга складки
Соленые от наших слёз но сладки


19 февраля 2018



Поэты
нам не нужны слова без музыке
уж лучше музыка без слов
всех лагерей мы с вами узники
и сотрясатели основ


всех петербургов основатели
мы строим санкт-поэтенбург
трущёб небесных обитатели
межгалактических лачуг


когда над небом голубым
небесный лёшенька ларит
мы в сквате с ним бухие в дым
как александр вошли в париж


вошли и вышли из него
как из ковчега выплыл ной
мы в мир сегодняшний вошли
как вхобят люди в мир иной


идём мы с генрихом вдвоём
карабкаемся на монмартр
захлёбываясь жадно пьём
всё что не допил жан поль сартр


а в тартар-енном тарасконе
со мной вышагивает холин
шагает холин дон кихот
сквозь выход уходя во вход


к никите струве мерным шагом
зашли вдвоём за солженицыным
он загружает нас гулагом
мы вспомнили что за границей мы


что нам вести через таможню
весь этот запрещённый груз
и угодить мы с этим можем
в гулаг в советский ****ь союз


советских ****ых республик
а что нам ****ый союз
мы в дырке из которой бублик
наш вечный гимн мочёнкин блюз


за мной охотится лубянка
и мне конечно не до гимнов
моё убежище таганка
где приютил меня любимов


с тех пор куда бы мы не ездили
мы знали той свободы цену
всемирный первый день поэзии
выходим на большую сцену


выходим с вознесенским к людям
под марш прощание славянки
мы будем будем будем будем
весь мир просцениум таганки


16 февраля китайский новый год жёлтоф собаки



Поэма об А. Вознесенском
«Это моя Нобелевская» – надпись, сделанная Андреем Вознесенским на его книге 2004 года «Возвратитесь в цветы!», подаренной Константину Кедрову-Челищеву и послужившая темой для его новой поэмы.


Где ты Андрюша Вознесенский
Какая криптограммная судьба
А смерть как выстрела осечка
Из ниоткуда в никуда


С тобой сидим мы у камина
Ты руку мою от боли
до боли сжал
Как это минуло как минимум
Пять лет сквозь
вечность пробежало


С тобой я даже если нет
тебя уже
С тобой в тот негатив
без ретуши
С тобой 100 бой и 200 бой
С тобой но бойня бой на бой


Андрей клянусь мы
не расстанемся
Пока я жив пока я здесь
Нет между нами расстояния
Есть только жизнь и жизни
жесть


Андрюшенька!
В жестоковремени
Я не отдам тебя в ту глушь
Где Млечный Путь как шлейф
Карениной
Сквозь клик космических
кликуш


Андрюша! Лучше выйдем
во поле
Где все Шагала васильки
Всё до отказа небо выпили
И клавиши как лепестки
Дрожат под пальцами
Нейгауза
И твой любимый
Пастернак
Как на ядре барон Мюнхгаузен
Влетает в денежный госзнак


Ты кричишь: «Уберите
Пастернака с денег»
Денег-денег нигде нигде нет


Нашу Родину вновь опутали
Мы не купленные не купленые
Нет не купля а искупление
Неба с Небом совокупление


В Купину купнув неподкупную
Мы не купленые не купленные


Мы с тобой на сцене Таганки
Жиснесмерти трагикомедия
Антимир надвигающийся
гигантский
Не поглотит нас как
массмедиа


Меж мирами-антимирами
Есть один мировой зазор
Хари Кришны и Хари Рамы
Голубой васильковый взор


Пусть летит над крышами
крыша
Хари Рама и Хари Кришна
Мне отнюдь не Рама
не Кришна
Мне Андрей Андреич –
Андрюша


В глубине васильковых глаз
Во вселенную вечный лаз


Ах Андрей Андреич
Андрей Андреич
Возле Древа Будды Адам и Евич
Хоть
вкушающий плод запретный
Но бессмертный хотя
и смертный


Над тобой кружит вороньё
ЖЗЛовское вранье
Шли Андрюшенька всех
к херам
Как строитель Храма Хирам


Храм словесный Храм
Неремейк
Ты построил как Мериме
Славлю пляшущую Кармен
У кораблика на карме


Кто бы нас с тобою ни гнобил
Ты мой Нобель
И я твой Нобель
***


Роль жизни


Всё сводится к одной и той же роли
Роль человека в театре Бога
Учил её и в детсаду и в школе
И даже дома но совсем немного


Я этой ролью с детства дорожил
Не выучил и не сыграл-прожил


Актриса мама папа режиссёр
Все умерли задолго до премьеры
Премьера шла в театре ССР
В нём не хватало меры


Вкус изменял лепнина позолота
Запрещено изображенье Бога
Но в то же время подлинное что-то
В нём было но едва-едва совсем немного


И публика под 300 миллионов
не аплодировала-шикала смеялась
Но свешивалась вниз со всех балконов
Глумилась и немного умилялась


Я не играл-я жил-но сам Любимов
Мне подыграл без лишних сантиментов
Немного всё таки необходимых
Что б дотянуться до аплодисментов


Мне аплодировали и Таганка и Сорбонна
И даже где то в грохоте оваций
Всех шикающих сбросили с балкона
Я не играл -я просто был в прострации


Ругались из правительственной ложи
Вожди похожии на кукол заводных
Но я то не играл я жил -о Боже
И и даже боже пережил всех их


Я говорил что думал-мысль моя
Меня играла-мной играла как хотела
Поэтому не-я был только я
Поэтому душа играла в тело


Не я играл-они меня играли
Зал то пустел-то заполнялся снова
На сцену выходил когда не ждали
Я превращался в слово в театре слова


И не слова а я в горящем театре
Кто к выходу-а кто поближе к сцене
А декорации -Горящий Татлин
Горящий Сталин и горящий Ленин


Я не играл в огне всех декораций
Я сам горел пред вами не сгорая
Душа пылала в пламени оваций
Актёр в аду играл актёра Рая


Всё отпылало-и Любимов в роли Лира
Покинул сцену растворясь в фойе
Я как Ян-Павел Городу и миру
Шепчу кричу признание своё


Я благодарен этому театру
Где я невечный буду с вами вечно
Где водрузив корону как тиару
Вслед за Любимовым и я уйду конечно


Туда где ждёт Андрюша Вознесенский
Он мне не раз подыгрывал любя
А знаете-я не уйду со сцены
Где я всю жизнь играю сам себя


11 февраля 2018


Орфема



Чтобы вовлечь себя в эту игру
надо представить что все калибры
о всего лишь один калибр
для которого мир – колибри


Лабиринт в черепе – это мозг
мозг – лабиринт в середине Орфея
середина голоса – это воз-
Глас вопиющего в центре сферы


Сфера – это Орфей в аду
где катит Данте свои колеса
Арфа Орфея только в аду
звонкоголоса и многоголоса


Я всегда играл на лире
но молчала лира
Каждый звук в лире
многоголосен как Кёльнский собор
Звук тонул в лире
как в цветке колибри
или как Россия в слове Сибирь


Я стою в середине собора
где труднее всего не быть
Помню смысл но не помню слова
Помню слово но смысл забыт


Как в грамматике где нет правил
не с глаголами не отдельно а вместе
в каждой памяти есть провал
где живые с мертвыми вместе


Свод небесный следка надтреснут
как надломленный шоколад
Надо вспомнить чтобы воскреснуть
ВОСКРЕСАТЬ значит ВСПОМИНАТЬ



1992


не отдельно а совокупно
утро вечером вечер утром
здесь пол глобуса тьмой обьято
а с другой стороны заката


тьма уходит приходит свет
здесь закат-это там рассвет
светомысль это световесть
здесь и там это там и здесь


это тайна жизни и смерти
мной увиденная когда -то
кто увидел закат в рассвете
тот у видит рассвет в закате


видит солнышко с двух сторон
прозреваюзий симеон
300 лет прозревая зрел
в ленте мёбиуса прозрел


15 февраля 2018


Маска Листа


Во всех музеях смотрят неласково
Маска Бетховена маска Листа
И живые лица кажутся масками
Из не очень прочного гипса


Маска Канта в Калининграде
Маска Пушкина в музее Пушкина
В странном масочном маскараде
Пушкин смотрится в маске Пущина


Вся вселенная слепок с лиц
Небо это изнанка лица
Умирающий Ференц Лист
Ухмыляется в небеса


4 февраля 2018



Другие статьи в литературном дневнике: