*** камера обскура ***
-1- свет. вход (пролог).
вот так и маешься, таская
по зараженным светом зеркалам,
по общепитам камерных витрин
свой абрис, публикуясь без купюр
нечи-несчитанными тиражами
в их периодике -
жара...
сгоревшие слова-окурки
лениво повисают на губе,
и узник солнца - продавец газет
монетку убежавшую, прижав
к асфальту взглядом, поднимаясь, чтит
не профиль кесаря -
орла
стремительным движением;
но тень, когда он нехотя встает,
за ним не движется секунду, две
вторичная, привычный жест не длит,
причудливым рисунком замирая,
не попадает в такт;
день сжат
и насторожен, как пружина,
свет, подойдя вплотную, выгибался
так плотью ощутимо обличен,
что негатив, засвеченный, дрожал
в горячечном дыхании его
и, как предохранитель, оплавлялась
разомкнутая нить
зрачка
- 2 камера обскура.
здесь ТВЕРДИ НЕТ. привычка к бытию
важнейший ген средь прочих в хромосоме
и, обезумевший, вестибулярный,
оставив безуспешные попытки
создать подобие горизонтали,
уравновешивает небо с небом;
тошнит?! старайся не смотреть под ноги;
согласен, вертикальность раздражает:
паденье тени трудно объяснимо,
когда ее продолженная плоть
верна единственному свойству
длитсядлитсядлится
а полумрак так душен и тягуч
в своем предощущении дождя,
что ты невольно замираешь,
обшаривая воздух цепким взглядом,
и гаснет зажигалки огонек,
не донесенный к сигарете - тихо
и осторожно входят тени
домов, деревьев - тишина,
прислушиваясь к их шагам, звенит...
что держит нас пружинисто и властно?
и долго ли мы будем так парить
меж - чем и чем?
ты чувствуешь? - машинам тяжело
карабкаться по белому канату
разметки, по прерывистой морзянке...
да перестань трястись!
притерпимся - разложим наши книги
приучим старые слова к иным значениям
придумаем как хоронить умерших
я спрашиваю долго ли мы бу...
я думаю что долгодолгодолго
боюсь произнести - всегда
подошвы не стираются - ты прав
куда уходят люди? что за той
последнею ступенькой в переходе?
когда, слепое равновесие ловя,
твоя походка - птичая походка -
приобретет устойчивость крыла?
смотри-ка - дождь?
нет... я не знаю... нет...
- 3 - творение (эпилог)
творить
материю, умело замещая
молекулы другими... их различья
причудливо в мозаику слагать,
бессвязно над рецептом бормоча
и добавлять сомнение по вкусу.
(все правильно - сомнение горчит);
творить, слагать - но не тоску и ливень,
а пацанов, играющих в футбол;
подкрашивать понятия, слова,
отмеривать бессонницы и сны,
влюбленности творить самодовольно...
и улыбнувшись,-
так легко -
уйти;
поспешно оглянуться, рассмеяться -
не удивившись, - отмечая факт
отсутствия мяча, его исправив...
задуматься. с минуту молчаливо,
придирчиво картинку осмотреть,
соотнося подспудно время, скорость
и боль виска...
так, спохватившись, длить
мгновения, пока не оборвет
их сопряженность отраженный блик
оконного пенсне.
***отражение в зеркале дождя.***
дни начинались как рассказ Чехова А.Пэ.
«с утра на кухне готовил себе завтрак».
бесшумно скользя по паркетным клавишам, нес
покашливанье и чай, боясь расплескать обоих.
боялся, споткнувшись, окончательно разбудить кота,
жавшегося у ног. а разбудил город.
через час, когда тот поплыл за трамвайным окном
и деревья слились в сплошную толпу провожающих -
все быстрей и быстрей -, горло времени выгнулось рельсой,
заглатывая обрывки домов и улиц -
он не хотел помнить «пункт назначения» и что хуже
«откуда он ехал». Бог с ним! – сойду на следующей.
между кожей перчатки и кожей ладони - билет,
словно паспорт в сентябрь, в дожди, в до-ре-ми светофоров.
расшалившийся ветер, заметив знакомый ему силуэт,
словно старого друга, вдруг хлопнул его по плечу, оборвавшись на форте.
выйдя, он забудет незнакомых людей за трамвайным стеклом,
и деревья сольются с дождем в единую тень,
глотая драже фонарей перед сном,
он закончит еще один день
уютно,
как в рассказе Бунина:
«глубоко-глубоко отражались в пруде и
берег, и вечернее небо, и белые полоски облаков»
***репетир***
маневрируя меж
междометий
стираю
каблуки понедельников
ох и где ты,
отпускная футболочка августа?!
костюм с иголочки
на тверской не приметен
авто
за-ды-ха-ют-ся-воют-жа-лу-ют-ся
от баварии-
и до балтики
(по глоточку до донышка) дрожжевы-дождевые 0,5
как от курской до щелковской
проползет поезд устрицею
и вагоны (солдатики)
полковой грянут музыкой
и на часиках
мерно тикая
простучат сентября
колесики
и завертится осени мулен руж
проиграет реквием репетир
сы-ми-ти-ру-ешь нетоску свою
не-пе-чаль свою
сы-ми-ти-ру-ешь...
сы-ми-ти-ру-ешь..
***менуэт пробужденья***
ПЪСНИ ПЪСНЕЙ СОЛОМОНА.
Глава 2. Пс. 6.
Лъвая рука его у меня подъ головою,
а правая обнимаетъ меня.
всплыть,
легко оттолкнувшись от дна,
(на щеке отпечаток ракушки) -
поплавок зрачка на поверхности сна,
раскачивая (непослушный) -
дыхание, как слезу, вытолкнуть.
(равновесие вдоха и выдоха).
метроном утра выпустив из руки -
слепок губ разжимать, не смея
вспоминать все те языки,
на которых во сне
говорил: арамейский?
идиш?
(междуречье значений эпохи доНоевой).
пе-ре-ли-цо-вы-ва-ю слова,
как портной:
распарываю, крою, штопаю...
солнце нежится над европою,
пьет воскресную лень... негу?..
небо сшивая по швам. я - пленник
раскаленной похоти августа.
(о, любимая, как же тень у твоих висков густа!)
мидией губ процеживаю
наши сдвоенные дыхания -
левая рука ее у меня под головою.
правая - обнимает меня.
целую.
в нижнюю губу (ближе к уголку), в шею,
(там, на изгибе - сальто-мортале нежности).
проявляясь темными пятнами слов
(тех, что подскажут суфлерские будки мансард, подворотен...)
на светочувствительной пленке обоев,
остаться
негативом слепящей вспышки.
пора...
Амалия,
полдень ломается
коричневой корочкой жженного сахара.
(с эйфелевой вышки
падаю -
в водопад августа).
жара. дождя бы,
выпуклой
целлофановой
занавеской воды и ветра, по телу хлещущего...
дождя бы...ливня...
спус-ка-ю-ще-го-ся молитвой:
леваярукаегоуменяподголовоюаправаяобнимаетменя.
***ALTER EGO***
"alter ego - латин. - букв. "другой я"; близкий друг и единомышленник;
человек, настолько близкий к кому-либо, что может его заменить."
скольженье по плоскости. глажу:
рот-шрам,
вдыхающий острый воздух,
яблоко, пьющее рваный свет,
раковину, слышащую поступь
полночи, хранящую в естестве
плоти
прообразы наших тел.
память - что хлебный мякиш, -
можно вылепить все
(позу, жест сообразно случаю).
только когда внесет
утро
остывшее мясо лета,
лучше
сны распихать по шкатулкам
воском залепленных сот.
прячу
то, что не спрятать.
словно
небылонебыло
не-бы-ло
перерождения
в вечность
слов.
день сотворив,
длю глоток сентября
из опрокинутой чашки неба
протыкаю прозрачные вены дождей...
эта ночь уже в венах,
эта ночь уже в наших венах...
память
смять в единый словесный ком,
а потом
ставить оттиски на сургуче лета, -
раскаленной печатью дат,
сны превращая в камень,
собирая хребет
из распавшихся косточек «лего»,
из распавшихся лет,
образ за образом,
по иконам Его:
бесконечный «парад але»
это утро
алмазным резцом на стекле
выжигает мгновение-кондак.
Это- крылья меркурия.
это-
сколь-жжение...
чувствуешь?
словно снимая мерку,
обвожу острием
пальца Твое
отражение
в зеркале.
***колокольчик***
Отпугнув сон, посмотрю в окно,
Еще не зная, что ночью
Небо, уколовшись о колокольню,
Вылилось на землю ливнем.
Я пил это вино, я пил.
Опуская в источник
Свое отраженье.
И молоток
Солнца
Прочно
Ил
Теней (сминая шляпки гвоздей) вбил,
Впечатал в песок обоев.
Хмурясь, я вспоминал... Я вспомнил:
Как ночью, срывая винт голоса,
Кто-то звонил в дверь, кто-то звал,
Чтобы сказать главное.
И интервал
Становился
Все реже
Между
Вы-
зо-
ва-
ми.
Из
Точки
Звонка -
По спирали- каскад.
Страх, расплавляя трелью,
Сквозь височные доли,
Сквозь коросту сознания,
Расколов колокольчик полночи вдребезги,
Стены снов сносит до основания .
Ярче, чем боль, дольше, чем взгляд -
Дождь. Дождь. Вызов. Выыы-Зов…
***Улица у лица Улисса.***
Улица у лица Улисса.
Скрипят колеса тачанки.
Липа плюет соцветия в липкие глаза слепого.
Трость на брусчатке высекает профиль гречанки.
Времени- мало, пространства- избыточно много.
Лассо взгляда замкнуто. Слова: "Из плена..."
О, Елена! Вдоха привычность - Е-л-е-н-а!
Мне -
Колоть слова о слова в ладонях, -
Проглатывать скорлупу имени.
Гладить твое лицо ладонями
Определений...
Смелей!
Взбивай пену из белков-слов!
В солнечной печи запекай стих!
Хорош ворожей, да мало дрожжей.
Потроши - стих!
Это- чтобы не было видно, что ступни в пыли.
Что коленки разбиты в кровь, как у мальчика.
Это- чтобы не услышать команды "пли!"
И заглушить сверчка под тоненькой маечкой,
Внутри...
Знаешь, это- как оглянуться,
Стараясь припомнить имя прохожего.
(как-будто этот обмылок памяти что-то значит!)
Воспоминанья тоже меняют кожу.
Как города- асфальт. А как же иначе?
Если кингстоны памяти вскрыты - смейся!
Портретное сходство лишь повод для мести
Себе самому... Это хохот паяца,
Ведущего пальцем по зеркалу.
Виза - разовый пропуск к Тебе постояльца...
Времени мало! Улица у лица
УлИсса.
*** центр европы кофейня полночь ***
0.
центр европы кофейня полночь
время забыл имен не запомнил
слыл знатоком наготы и кружев
булочки масло ужин
желтый свет густоты голландской
кончик беличьей кисти танцы
па каблучок отблеск воска паркет
касса щелчок звон монет
скрип колокольчик соль на ладони
смазать смычок канифолью стонет
скрипка тоскливо густо протяжно
скатерть пятно не важно
щека поцелуи улыбка чао
герр обер битте еще чашку
черного...только покрепче... впрочем
я ограничусь скотчем.
свет, замирая на самой кромке
глаза, белком, желатиновой пленкой, -
вязкой слезой пробирался к скулам,
бархатной тенью клеенки и стула
был ограничен в рамках пространства,
темным желтком застывал на пальцах.
в сумраке бара, в парах алкоголя
мир показался забавным настолько
что неожиданно он рассмеялся,-
звонко, по-детски. он смехом прощался
с тускло-блестящей оранжевым медью,
с запахом кофе, вина, карамели...
каждой чертою нелеп и уродлив,
вечер складывался в иероглиф
грусти...
....герр обер, такси. так-си!!!
поздно. устал. прости.
1.
В аквариуме-полировке стойки
Проплывает угрюмая рыба-официант.
(выловить призывной блесной жеста)
«Савой- это единственное в Лондоне место,
где...» «...как заметил в свое время Кант,
моральный паллиатив...»
(наверное, это корм для планктона?)
Лед в стакане растаял. Около трех.
Слова во рту раскрошились до стона.
(впрочем, не вслух, но если бы в легких оставался воздух, -
вверх обязательно всплыл бы маленький пузырек...)
Дранг нах вестен, затем дранг нах остен.
Маятник: запад-восток-запад-восток .
И здесь и там теперь слишком много неона...
2.
убежать,
придерживая правой рукою
(словно разыгрался гастрит) пиджак.
смотреть под ноги, раскручивая
шлифовальный валик асфальта. Ускорив-
шись, жадно заглатывать улицы стэйк
(не расплескать бы глоток Твоего молчания).
взгляд сузить
до каблучка,
до точки,
(локтя твоей тени)
засасывающей: каблучок, обертку, ножку стола
щекастого карапуза с булкой....
якорь зрачка
подняв до груди, оттолкнуть воздух -
ввинтится в него,
выкручивая горячую стружку
дыхания.
Гриппозно раскашляться,
захлебнуться, кропя платок
вирусом-привкусом сиплого фальцета скрипки
(суфлера дверей и шин).
Перелистывать альбомы витрин,
каждый шаг оканчивая тире
имя. шаг. тире. имя. тире.
3.
замедлиться до...
невесомости, до
движений пловца,
до мысли «вернуться?..»
вернуться?..
В переносицу пол-
ночи разряжать смит-вессоны
фонарей.
считать
пустые столики в затопленной дымом кофейне...
заметить парня (одинокий стул
напротив), молчащего под U2,
(шшшу-шшшша)
крутящего между пальцев пфеннинг.
***XXI: Гамлет-Офелии***
Мой милый друг,
в стеклянные бокалы
твоих глазниц
осенний дождь зальет
коктейль «Манхэттн»-
фламбэ моих иллюзий:
о, трубочки сияющие,- башни,
фонарики, фонарики, полёт...
крепленая подслащенная смесь...
Позволь, я подсажу тебя на край,
на острый край...
Позволь смотреть,
смотреть...
Позволь лишь мне смотреть,
как ты в прозрачной
зеленовато-розовой воде
полощешь ножки...
Влажное дыханье
становится прерывистым и частым,
и близится
блуджинсовый,
карманный,
мной так любимый
твой
Армаггедон...
Офелия,
в тот миг
твое дыханье
мне представлялось гибкими ветвями
плакучей ивы...
Тщетно я пытался
за ветви уцепиться...
удержаться...
ты нежностью мне разжимала пальцы...
В последний раз увидев, как стирает
зеленовато-розовой золой
рассвет с оконных стекол отраженья,
ты плакала, и, плача, засыпала,
в тени от жара высохших глазниц.
***Инфантильное***
Вчера:
... клубясь в похвалах,
Кланяясь направо-налево,
Плыли облака,
подобные утюгам,
Обдавая измятую землю паром
Дождей.
Черный тромб солнца закУпорил вены неба.
Дома,
Свернувшись калачиками, закрыв глаза,
Ждали, когда
Утренняя звезда
Разобьет наковальню дня.
Люди цвета дождя, цвета
Вывернутых зонтов, цвета...
1.
Ночь отхаркиваю кофейной гущей в чашку.
Закрываю глаза под душем – открываю у зеркала.
Утро соскальзывает каплей воды с плеча
Медленно-медленно.
Зрачок, конвоируя, удерживает
И ее, и мое отражение, которое
Оживает и движется по ту сторону
Зазеркалья, где я становлюсь левшою и бреюсь
Другой рукою;
Темнота за окном постепенно слепнет:
Город на фотопленке стекла поначалу сер,
Позже белеет – проступает снежная ересь
И декабрь, как цезарь, поднимает город на щит
Облаков. Снег.
2.
Мне сегодня не хуже – не лучше:
Аномально-нормально. И каждый парсек
Моего одиночества укладывается в диезы морщин.
Что привычно. Милая, я выпускаю из рук ключи
Нарочно,- посмотреть – подниму ли?
Когда мы вдвоем, когда - невозможно близки,
И даже когда мы – одно…
Я перестал тебя слушать. Слышать. Прости –
Важнее – что я запоминил эскиз
Стикса вен в подкожье твоей руки.
3.
День замахивается открываемой дверью -
Несостоявшуюся пощечину ловишь ребром
Ладони. Отводишь в сторону – выпускаешь. Свет
Выбивает асфальт из-под ног.
Фосгеновый яд его - в прогнивших венах метро.
Им пропитан картон воздуха, снов, стен.
Запоминай.
Наши дети едва различают нас -
Ты - гулливер, я - гуинплен.
Запоминаю.
Перед самым большим из расставаний.
Господи, дай мне в дорогу хлеба и дай мне уйти!
Выскользнуть из под неба,
Встать, как с постели, с этой земли – тише:
С неба спускается снег.
Господи! Не пожалей, огня!
Мой засыпая след.
Ангел забвенья забыл меня?
Нет!..
***равновесие августа***
Kol Adonaj - (иврит) голос Господа. один из субботних псаломов Давида.
Когда его поют в синагоге, община встает.
1.
сон августа - предвестие дождей.
вальяжный декаданс воскресной лени.
неясная тоска томит: ужели
так дорог миг у кромки пробужденья?
сон воскресенья. блажь. затакт недели.
дым августа – предвестие снегов,
тяжелый сон и легкое дыханье.
ужели никогда ни ты, ни я не
сможем оболочку распороть?
дым воскресенья. таинство. покров.
свет августа - предвестие зимы
настойчивость забывчивой метели,
и неизбежность новой колыбели,
и невозвратность старой пелены.
свет воскресенья. пробужденье. сны.
2.
оттого ли, что вдох, отвердев, превратится в молитву,
оттого ли, что выдох, смешавшись с Твоим, оборвется,-
разрывается долгого сна огрубевшая нитка,
продолжая дрожать, как вода полусонная в ведрах –
я почти удержу на весу плотный слепок дыханья.
я услышу свой радостный смех: в приоткрытую дверь
будут рваться шаги. (два, три, раз) я считаю, сбиваясь.
черт возьми! я же помню, я помню еще ритурнель! –
перед старой, как томик Марк Твена, мелодией вальса.
полутакт в полусне.
я еще продержусь: пережду, пе-ре-не-жусь и пере-
болею, не ища в твоем сне ни спасенья, ни жертвы, ни неги.
время – к черту! в труху! разорву с наслаждением зверя,
перенявшего вместе с инстиктом презрение к смерти.
иcкаженной желанием пастью черпну почерневшего снега.
3.
Отдайте Предвечному славу, потомки сильных,
Склонитесь пред ним в роскоши вашей святости.
Голос Отца- слаще любой отчизны,
Голос Отца- выше любой власти.
Голос Предвечного сломит ливанские кедры,
Будет Земля дрожать молодой антилопою.
Голос Господа- выше Его смерти,
Голос Господа- громче Его шепота.
***свидание***
когда не сможешь больше мир творить
и, как младенец, с первым вдохом вскрикнув,
дробя молчание, рассыпет ноты скрипка-
прозрачный фейерверк на прОводах твоих –
ОНИ ПРИЙДУТ.
замедленные жесты
их воплощений из теней в тела,
невнятный, приглушенный говор,
тесный от долгой немоты,- повисший у стола,
напомнит сон. покрой их фраз, нарядов
покажется тебе так незнаком,
что ты на миг замрешь - невольно! - но кивком
предложишь сесть им, оттолкнувшись взглядом
от сумрачной толпы любимых лиц.,
глядящих с черно-белого экрана
воспоминаньем глянцево угли
зрачков блеснут, и будут странны, странны –
как будут странны жесты!
по слезам –
пересеченья родственные множеств
проникнут сквозь бесплотность и бескожесть.
похожесть и отличья станут нам
понятнее, чем тайны пантомимы.
несвязность речи, россыпи смешков,
узоры линий и морщин-стежков
пе-ре-кре-ще-ния, что в опереньи грима
полутеней.
на скатерти, над ртами
бокалов, где горящий светом лёд
не языками пламени,- зальет
вином и кровью пустоту гортани.
когда уже не сможешь мир творить,-
они придут, и будешь ты меж ними,
твое изображение возникнет,-
из шерсти - пряжа, из волокон - нить.
и явь, и сны, и многократность лиц
(созданий из дыхания и глины...)
из всех имен я помню только имя,
дрожащее на кончиках ресниц.
и явь, и сны, и многократность лиц,
застынут, как картина в старой раме
из всех огней я помню только пламя,
дрожащее на кончиках ресниц.
и я кричу тебе: приснись! приснись!
***сумма молчаний***
- света только у нас нет или в доме напротив тоже?
- и у нас нет, и у них... везде...
(из разговора соседей на лестничной площадке).
1.
отключение света (в воскресенье вечером)
разгоняет по углам вещи.
гильотина темноты падает столь стреми-тельно,
что еще мгновение перед глазами - кадр картины «андалусский пес» :
лезвие бритвы рассекает глазное яблоко (реж. Бунюэль).
но потом - падает и она, как случайно задетый пульт
телевизора. комнаты обрастают плотью теней.
быстрых, как хокки Басё.
пиво допиваешь вслепую.
одиночество- не повод для истерии.
забвение- худшую из смертей
придумали сами люди.
и используют в качестве анес-тезии.
2.
мимикрия сетчатки, дыхания, кожи.
зеркало в прихожей
(обелиск сна)
ошибается, думая, что мы легли спать.
(тишина, подкравшись поближе,
прыгает на колени, как кошка).
пат ожидания.
словно случайно
на циферблате часов разбили стекло
(как грудную клетку)
и время
вытекло в комнаты,
оставляя стрелки
дрожать
инородной мембраной молчания.
3.
у окна на кухне питаешься уличным светом.
(разделяешь время на хромосомы
привычно случайно)
чтобы согреть чаю достаешь с антресолей
старый (неэлектрический) чайник.
моешь.
(мизантропия августа обеззаражена хлоркой дождей.
скорым падением листьев).
свечка входит первой, втягивая за собой локоть,
потом футболку с надписью по-английски:
the rest is silence .
движенья приобретают повадки
зверей.
складки
света
вылизывают половицы.
смахиваю паутину светотени с лица.
неутолимо
стремленье огня слиться
с пространством.
стелиться -
всполохами микро-пожара
заляпать все поверхности глянцем...
это пустота
сияет вокруг тебя,
как на картинах голландцев.
4.
наши сигареты почти одновременно
клюют стеклянную ладонь пепельницы.
монотонность вечера- способ выжить; специя,
бульонные кубики, вызывающие спазмы
одиночества (я лечу их давно и по-разному,
словно мигрени,
кофеводкойкофе -или- бахомвивальдибахом
-или- крепкозаваренным чаем).
Бог лечит забвением, словом и страхом.
И тишиной –
суммой молчаний.
***Москва – Дортмунд - Москва***
1.
Привет,
В столице сплошное листво-, дожде- и небо-падение.
Молюсь в рекламных паузах о зиме,
Зарплате, детях.
Читаю Гениса с Вайлем.
Острая недостаточность денег
За-дол-ба-ла.
Несмотря на старания кабинета министров
Градус воздуха понижается.
«Столичной» стабилен.
Низко
Кланяется тебе моя Офелия.
Говорят, что зима неизбежна.
Жаль.
В графе непрочитанных сообщений
пусто.
Вчера во сне вступил в партию.
Ужас.
Крысис, как говорит Ася.
В карманах Эклога, Анников.
Стихи не пишутся.
Письма тоже.
Что еще?
Дочка - выучилась произносить зайсик
(В смысле зайчик).
Привет Марише.
Твой О. Ш.
2.
Олеж,
Здесь природа шепчет, покрываясь багрянцем:
"Зимы не будет...",-краснеет, но врет...
Сланцевая осень, блестя, входит в зенит.
Калейдоскоп октября. Как на картине Коро...
Сладко пахнут опавшие листья тополя.
Нить дождя по ночам сшивает асфальт заплатами лужиц.
Школьники напоминают больших жуков:
такие же глянцевые, важные, неуклюжие.
Мерзнет земля, выгорают пятна осенних цветов...
сквозь голые ветви стекает суккот в осеннюю жижу.
Собрав охапки плюшево-нежных лоскутков-слов,
Я засыпаю, уткнувшись носом в свою Маришу.
Съедены яблоки с медом, давно прочитан "изкор",
Кстати, не помнишь, в чем смысл "написанья стихов"? ;-)
3.
Привет.
Забавно, но сначала я прочитал
«в чем смысл <нЕписанья стихов>?».
Представь себе пьедестал
С надписью:
«он не писал стихов».
сегодня мне снился поезд «москва-дортмунд».
хотя если бы это случилось –
скорее это было бы авиа перелетом
(чиииз стюардесс, тоник со льдом и томик
чего-нибудь лирического).
На работе такая… как бы это цензурно высказать –
Томность и вялость мыслей,
так что ли? Что за обедом
Купил себе 50 граммов водки
(представляешь?) чего раньше никогда не делал
(ну, честно!) – я ж все-таки замгендира.
Аааа, плевать. Честь мундира
От 50 граммов не пострадает.
Да,
забыл - Офелия
передает Вам с Маришкой привет
И пожелания наискорейшего выздоровления.
4.
Спасибо, Олеж,
Я уже «практически здоров».
Поезд «Москва-Дортмунд», пишешь?... Хорошо бы, сон в руку...
При слове «мундир» представил картошку, к которой- селедки, грибов,
рюмочку водки... Нарезать немного луку,
Сбрызнуть маслицем, уксусом... Что может быть вкусней?
Звякнет стекло охлажденным до инея колокольцем...
Как говаривал мой знакомый: «вкус водки - на самом дне».
Был, наверное, прав... Тот еще был пропойца!
Да, Мариша моя шлет вам с Оксаной привет.
Любит твои стихи на «д»- «демона», «деревья» и «брод».
Встретиться бы нам - в Дортмунде или в Москве...
Устроили бы такое сов-мест-но-е твор-че-ство! ;-)
5.
Миш, привет!
Главная из новостей – осень.
Днем, как головную боль ,
Лечишь ее,
Пузырящейся, растворимой таблеткой дождей,
Ночью глушишь бессонницей-сигаретой-бессоницей ;-)
Утром, ломая хрупкую жесть
Луж, несешь на работу.
Забывая о ней только в метро,
Предпочитаешь прочим анестезиям палиндром
Овеществленной спирали снов.
Что еще?
Ежеутреннее либретто «Щелковская» – «Арбатская»
В полусне превращается в «площадь Набокова»:
Опозданье на час
Повод
В полупустом вагоне добредить, доспать.
Вздрогнув, поднять сумку, перчатки, молитвослов
«Места для инвалидов и
Пассажиров с детьми»
Ладонью взгляда.
Хочется сойти на любой,
На этой, на следующей остановке.
Курить мееедленно, ри-ту-ально, раскручивая веретено
Шагов.
Вплетая их в архитектуру дождя
Раскачивая над городом
Метроном
Дня.
6.(for Елена Моревна)
Здравствуй, Олеж,
Эта осень уже не новость. Снова новость - зима... ;-)
Разноцветной искрОю сверкнув, белоснежная тьма
Плотной ватой укутает хрупкий готический город – храм.
Будет брюхо серебрянной рыбы-неба распорото
Раскаленным ножом рождества. Мелких звезд икра
Золотою крупою набухнет, смешавшись с густыми молОками
Облаков, заскользит по остывшей до дрожи черной поверхности вод.
Расписное стекло декабря (старый елочный шарик) расколото
Молоточком луны. Двенадцать ударов и – продано - Новый год.
Снова натянута жизни струна на годов колки.
Льется на землю подсолнечный свет - масло хануки. ;-)