Дочурка плачет, отвергая напрочь
мои попытки пожалеть - немым отказом.
Виновен - я. Я прочитал ей нА ночь,
возможно, самую жестокую из сказок.
Всегда - тихоня... Тут же - час за часом
ревет... И перестать - не в состоянии
Катарсис? Вряд ли... Ну, какой в пять лет "катарсис"?!
Скорее - безысходность и отчаянье.
Что написал, быть может, сам не ведал
Ганс Христиан... Ведь, вышло на поверку,
что над добром всегда разгромную победу
одержит тролль из черной табакерки!
Какие личные суровые невзгоды
сломали сказочника на пути безгрешном,
что он решился постфинальной кодой
лишить читателя и веры, и надежды?...
Да, и - любовь ли восторжествовала,
когда в печи спаялись воедино
слеза блестящего, как серебро - металла
с обугленною брошью балерины?...
Добрее - нет художника!... Зачем же
для детской сказки выбран этот оборот?
Сгорели верность, мужество и нежность.
Остался только - в табакерке чёрт...
...Забылись страхи. Дочка подрастала.
И, все же, чаще всех других картинок
в своих тетрадках школьных рисовала -
объятых пламенем кричащих балеринок.
Ей - двадцать скоро. Мстит ли мне она,
хвалясь передо мною новой брошью?
"Взгляни-ка, пап! Я сделала сама!
В печи... Стекло и олово... Похоже?..."
18.12.01