Так кто-то вспоминает языки,
Зайдя с подругами случайно
В клуб на сеанс вечернего кино.
И в душном полумраке помещенья
Звучат аккорды увертюры Notre Dame,
И вот внизу экрана возникает
Субтитров на французском белая строка...
Вот чай душистый на моем столе,
И чистый голос Гренгуара-Пеллетье
Уже звучит со сцены, где стоят
Колонны главного парижского собора
И голоса танцующего хора
За персонажей книги говорят.
Суровый Клод Фролло глядит
Вниз, где танцуют парижане,
У стен собора шум стоит,
Пришли бродячие цыгане.
В толпе он видит Эсмеральду,
И с ужасом он понимает,
Что андалузская цыганка
Его от Бога отдаляет.
Сидит весь в темном Квазимодо,
Прижавшись к каменной колонне...
Горбатым будучи уродом,
Весь пыл вложил во взор влюбленный.
Цыганке Феб достойный мил,
Но обрученный с Флер-де-Лис,
Свой долг он все же не забыл,
Сети Судьбы уже сплелись...
Певец сменяется певцом,
Сюжет летит стремительно к финалу,
Судьбы, сплетенные узлом,
Спеша рассечь безжалостным ударом.
Отчаянье в душе Фролло,
Решимость в сердце Квазимодо,
И столько времени прошло,
И не видать назад дорогу.
Петля на площади де-Грев
Цыганку приняла в объятья,
Долг благодарности презрев,
Горбун замкнул кольцо проклятья.
И за душой цыганки ввысь
Летит душа парижского аббата,
Который жизнью заплатил
За нарушение церковного догмата...
По тихим улицам домой спеша,
Внутри еще я слышу голоса,
И вдруг припоминаются слова
Забытого когда-то языка.