«Я тоже лежал в окровавленной ванне...»
группа "Крематорий"
Ты помнишь летнюю грозу?
Меня везли на эшафот.
Стояла публика внизу –
Тебя боготворивший сброд.
Был страх в их взгляде испитом,
А струи теплого дождя
Ласкали красный мой хитон...
И ты помедлил, уходя
Из вечной памяти моей.
Пока читали приговор,
Я повторяла «мон Марэ»
И повторяю до сих пор.
Сквозь бархат книг, сквозь кровь времен
Иду на ощупь, наугад
На эшафот. Из всех имен –
Марат.
Марат.
Марат.
Марат.
Нас смерть ожидала в конце мессидора,
Свернувшись клубком, притворившись июлем...
«Мессир!» - я шептала. В конце коридора -
Дверь в ванную. Кафель. Одежда на стуле.
Флаконы с шампунем. Пушистая пена
Сокрыть наготу от меня поспешила.
Смешно умереть от включенного фена...
От лезвия – страшно. А в горле першило.
Но лестницей в небо, щекочущей нёбо,
Раскатистой «эр», от испуга до дрожи,
Невинным дитем в материнской утробе
И капелькой влаги на матовой коже –
Чуть слышно: «Марат...» Лишь одними губами.
Но что мне терять, если сброшены цепи?
Ты любишь народ, значит, ты полигамен.
Я – просто бумага. Бумага все стерпит.
И я – Эвменида с глазами волчицы.
Ты тоже лежал в окровавленной ванне.
A тусклая сталь где-то там под ключицей
Алела, алела – и нежно, и странно.
Примечания:
"Мессидор" - месяц французского республиканского календаря (18/19 июня - 18/19 июля), смерть Марата датируется 13.07. 1793. Кстати, данное событие произошло еще до принятия нового летоисчисления, но историки мне простят эту маленькую погрешность. Шарлотту Корде казнили при большом стечении народа 17-го июля. Между прочим, тогда действительно разразилась гроза, а на Шарлотте был красный хитон.
Эвмениды - то же, что и эринии.
A propos, я в курсе, что в конце восемнадцатого века не было фенов, да и облицовка стен кафелем в ванной комнате - весьма сомнительно...