Караванами слов по пустыням Твоих одиночеств
Я незримо брожу, попирая ногами песок.
Испещрён чёрный шёлк письменами древнейших пророчеств,
И смеющийся шут пьёт из моря живительный сок.
Опоясан мечом, я шагаю тропою аскета,
Заходя по пути на постой в города-островки.
И бичую людей обличительным словом Поэта,
И врачую их дух, избавляя от смертной тоски.
Посмотри, Твой народ отвергает Тебя ежечасно.
Что ему до небес, если в доме кончается хлеб!..
Ты, как идол, молчишь и не даришь предвестий напрасных.
И считает толпа, что Ты глух, что Ты нем, что Ты слеп.
Так проходят года, низвергаются воды и недра,
Гибнет старый тиран и рождается новый опять.
И барханы растут там, где кедры вздымалися щедро,
И солдаты идут, как и встарь, за Тебя умирать.
Долгий путь на восход не увенчан ни честью, ни славой.
Мир по-прежнему дик, ничего не меняется в нём.
Я взываю к Тебе, Милосерднейший и Величавый,
Подари мне покой! Ниспошли мне хозяйку и дом.
Караванами слов по пустыням Твоих одиночеств
Я незримо бродил, попирая ногами песок...
И смеющийся шут подмигнул мне с высот полуночных,
И я тотчас прозрел, почему так безмолвствует Бог.