***
Вначале было слово,
Сведенное на нет:
Священная корова –
Библейский Интернет.
Но он достался хамам,
Жидам и палачам:
Растащенный по храмам –
По доменным печам.
Пророческая тема
Уже давно не та:
Эдема и модема
Широкие врата.
Не русский император
Сгубил мою судьбу,
А вечный модератор
С шестерками на лбу.
Здесь можно жить без крова
Хоть миллионы лет:
Убогая корова –
Безбожный Интернет.
***
Подключи меня, подключи
К Интернету, что на крови.
Вот login, пароль и ключи
От казенного дома в ночи
И от грешной моей любви.
Знаю, знаю: слова – обман
Хоть про ЮКОС, хоть про Беслан.
Лает пес, но идет караван.
Подключи меня, и.о.анн,
К мировой паутине сна.
Пусть мне снится тот край, где мы –
Падших юзеров легион
На краю беспросветной тьмы
Возводили свой Вавилон,
Виртуальней, чем детский сон.
Ночь течет, как святой мейнстрим,
Благодать кругом, благодать…
Время камни опять собирать.
Интернет – наш Четвертый Рим,
Только пятому не бывать.
***
Заучив расписание вместе с разлукою,
Сяду в поезд, не ведая, что под Калугою
Вдруг нахлынет чужая, холодная древняя
Ностальгия по имени Анна Андреевна.
И воскреснут над умершим, мартовским снегом
Имена, обожженных Серебряным веком.
И почудится: время чужими страницами
Шелестит, словно ночь - перелетными птицами.
Поезд в прошлое мчится: история в панике,
Ностальгия всю ночь дребезжит в подстаканнике,
Кто-то долго стучит кулачком под колесами.
Возвращается классика страшными дозами.
И мелькают за окнами снова и снова –
Переделкино, Внуково и Комарово…
Вновь судьба на ладони - рублевою решкою,
Девятнадцатый век оглянулся с усмешкою.
Мне казалось, что это виденье не кончится,
Даже в самом конце моего одиночества.
Но приходят другие - менять расписание
Там, где Осип с Иосифом ждут обрезания.
У пришедших, крещенных вчера Интернетом,
Ничего за душой, кроме юности нету.
Хоть в Москве, хоть в Париже… да хоть под Калугою
Всех заносит одной виртуальною вьюгою.
***
Снова – эх! Снова – бля!
Отголоски частушек и басен.
Я не прусь от тебя,
Но меня то и дело колбасит.
Я включил тебя в текст,
Окружив ненадежное тело
Гиперссылками в секс,
Чтоб оно без меня не болело.
Снова – бля! Снова – блю…
Отголоски чего, я не знаю.
Ты еще на краю
Тормозишь. Я уже зависаю.
Твое имя любой
Кликнет там, где мерцают под Богом
Небеса. Я с тобой –
Меж голимыми Бродским и Блоком.
Снова – эх! Снова – Блин!
Вот и все, вот и все мои ссылки.
И прокис керосин
В керосинке, и водка – в бутылке.
Нас нельзя развести,
Мы отныне во всех краях света.
Бог согрел нас в горсти
Неземного, прикинь, Интернета.
***
Осторожный привкус тьмы на губах. Еще не вечер.
Юзер Анна с Колымы,
Подключайся русской речью,
Подключайся, повторю.
Я - под черной маской Икса.
Встретимся на том краю Интернета, возле Стикса.
На мистической ладье покатаемся за гранью:
- Спас-Загорье - это где? - Где-то под Тмутараканью.
На часах нули. - У вас сколько стоят жизни божьи?
- Девяносто центов в час,
Если днем. - У нас дороже.
Время рвется на куски,
Громыхая, как автобус.
География тоски больше, чем картонный глобус.
- Я люблю тебя. - И я. - Что еще сказать, не знаю.
Медленно скользит ладья
По невидимому краю.
Горизонт тугую бровь
Выгнул, словно намекая:
Виртуальная любовь - это лажа, дорогая.
Наши тени по воде разошлись чужой бедою:
- Копенгаген - это где? - Сразу за Карагандою.
Ночь кемарит у локтя, безмятежная как море…
Эта легкость бытия
На полночном мониторе.
Только мастер-veb в крови,
За верстой версту верстая.
Территория любви больше, чем одна шестая.
***
Удаленный доступ к бесстыжим твоим губам,
Что дразнить: то дам, но не тут, а там, то не дам.
Никакого секса с тобой, только голый спам.
Плоть от плоти было, теперь и этого нет,
И мою постель согревает вечерний свет.
Ты ушла к другому – по прозвищу Интернет.
У меня осталась шальная свора собак,
Их бы на живодерню, но все не решусь никак.
Удаленный доступ к памяти сквозь полумрак.
Говорят, что от тараканов нужна полынь
Или просто клавиши Alt и Shift плюс Аминь.
В темноте все мышки - глухонемые, прикинь.
***
Улетай, если птица,
Лети на малиновый свет,
Где пространство пропитано йодом.
Хорошо бы напиться,
По горло войдя в Интернет
Между ядом, абсентом и медом.
Улетай, если ворон,
И если скворец - улетай,
Но не мучай ночной перекличкой.
Что зима? Это порно,
И выбритый пах птичьих стай
Между сном и порочной привычкой.
Улетай, если ветер
На крыльях тебя раскачал,
Опьянил, отравил круговертью.
Я не ветер, я - Вертер,
И ты - мой последний причал
Между жизнью, нирваной и смертью.
***
На бескрайних полях Интернета, смотри:
Всходят злые цветы аки маки, над ними
Низко катится солнце с ребенком внутри,
Я забыл его неповторимое имя.
Безымянный, как ангел, он вдаль улетит,
И погибнет под клавишей типа "Delete".
Впрочем, что я тебе это все говорю,
Я и сам имярек в этом странном краю.
Мать-и-матрица, вспомни меня, пожалей,
Я давно одинок, неужели не видишь?
Мать-и-матрица, я - плоть от плоти твоей:
Виртуальный ребенок, последыш, подкидыш.
Время пробует нас то на вкус, то на цвет,
Ворошит, как белье, нашу детскую память.
Но приходит пророк Иоан-Рулинет,
Чтобы впарить login или ссылку оставить.
Солнце катится дальше, купаясь в крови
Убиенных младенцев. И черные маки
Догорают… Так хочется просто любви:
Не on line, а off line… как стихи на бумаге.
Мать-и-матрица, кликни меня, я везде:
На латинице, на эсперанто, на идиш…
Я твое оправданье на Страшном Суде –
Виртуальный ребенок, последыш, подкидыш.
***
Диме Жирову
Кто-то день загадал, даже час и число,
Чтобы пьяному мальчику не повезло.
Смерть не любит игру.
Знаешь, Дима, у прошлого жалости нет.
Ты окно разорвал, как бумажный конверт,
И прочел: я умру…
Ты прошел по карнизу, как голубь ворча,
Оглянулся на жизнь - и взлетел сгоряча,
И сгорел на юру.
Смерть нельзя выбирать. Только я не о том,
Я не ангел-хранитель стоять под окном
На холодном ветру.
Если сердце, разбившись, стучит по стеклу,
Значит, Парка вдевает дождинки в иглу,
Чтоб заштопать дыру.
Знаешь, Дима, у вечности адреса нет,
Вот поэтому я и пишу в Интернет:
Досвидания. ru
***
В январе снег подсел на иголки
Пьяных елок. Послушай, админ,
Как поют подмосковные волки,
Запивая луны анальгин.
А в провинции люди уходят
Кто - в религию, кто – в Интеренет.
Редька в поле и хрен в огороде –
Ничего здесь хорошего нет.
Мы послали всех ангелов на хер
В Роттердам – от греха и чумы.
Бог такой же, наверное, хакер,
Как и мы, только круче, чем мы.
После праздников из самоволки,
Обгоняя политкаторжан,
Возвращаются юные волки
Через Грузию – в Биробиджан.
Снег за мной, словно гей волочится,
Глючит комп, и не вырваться в чат.
Только слушать, как воет волчица,
Вспоминая тамбовских волчат.
На краю виртуального быта
Жизни нет. Понимаешь, админ?
Память выпита, сердце разбито,
И закончился валокордин.
Я не помню по-русски ни слова:
Alt и Shift… Я не верю словам.
Электронкой всю ночь из Тамбова
Кто-то чокнутый шлет волчий спам.
***
С модератором прошлого аки Пьеро
Расплатиться ненужным гусиным пером,
И сменив старый ник, и отбившись от стай,
Можно жить, эмигрируя с сайта на сайт.
Снова жить - без любви и библейских грехов,
И писать на скрижалях прошедших веков,
И летать на чужбину, как ангельский Шаттл,
Чтоб поить алкашей и кормить кукушат.
Быть никем, просто птицей, спешащей сквозь дым,
В те края, где когда-то стоял Третий Рим.
И друзей хоронить, и врагов сторожить…
Можно жить, надо жить, черт возьми, просто жить.
***
Прости меня, Господи, правда, прости
За грешную связь с 9 до 6
Под звездным лже-катом Калуги,
Когда ухожу через арку двора
Под ангельским ником - такая игра
На грани нездешней разлуки.
Я сам себе юзер в безмолвном раю,
И часто не ведаю, что говорю,
Когда повторяю: Аз Буки…
Прости меня, Господи, правда, прости
За трафик полночный, за мышку в горсти,
За черную кошку в гестбуке.
Пусть с нового сайта срывается скотч,
И пусть начинается каждая ночь
Прогулками по Интернету.
Прости меня, Го… даже если я лгу,
За мелкие крестики в правом углу,
За жизнь виртуальную эту.