Однажды тупость, сделав строгое лицо, надев красивые одежды,
Венец терновый кое-как на лбу себе пристроив,
Войти решило в коллектив святых, кумиров и героев,
Своё кликушество преобразив, как гордый дух мятежный.
Но тесно оказалось там, и тупость поняла, что места ей не хватит,
А ей собою ох как надоело называться.
И что же? – Втиснуться, пролезть и там остаться,
И постепенно все законы и мораль на свой тупой манер переиначить.
Но очень сложно в жизни что-то сделать, вот сломать – неизмеримо проще.
А, главное, найти виновников своих несчастий
Из тех, кто поумней или козырной масти –
Расчёт, хотя не блещет новизной, но действенный и, к сожаленью, точный.
И рвётся сдобренный слюною крик у отставного генерала,
Который вновь достал свою засаленную карту,
Чтоб кто-то, ей поверив, замер в ожиданье старта,
Чтоб тупость, победив, над всей землёю с гордостью воспряла.