Узнав о раненом поэте,
Тревожный едет к другу Даль.
Последний раз на этом свете,
Дано им разделить печаль.
И, будучи врачом военным,
Больного он не оставлял.
И словом, дружеским и верным,
Надежду в Пушкина вселял.
Когда в печальный час последний,
Стоял он, горе затая,
Сказал поэт, смертельно бледный:
“Прощай, жизнь кончена моя…”
Проснулась шумная столица,
На вид невинна и бодра.
Усталый Даль без сил садится,
В ногах у смертного одра.