Мне снится озеро
Венок сонетов
От автора:
В этом, втором Венке сонетов, как и в первом - "Свет синих небес", название произведения заключено в акростихе магистрала. Магистрал можно прочитать и снизу вверх по строчкам (последняя, предпоследняя и так далее вверх)
Мой первый сон глубок и невесом –
Небесных сил заветное посланье.
Едва ль понять сумею я, о чём
Струны живой восторг и трепетанье.
Но в этом сне – и озеро, и дом,
И двух стволов белёсых очертанья…
Тишайших тайн бездонный водоём
Судьбы моей, невидимый. За гранью
Языческих таинственных времён
Остался след загадочных племён
Земли моей великой Белозерской.
Ещё высок и крут у вала склон,
Разбег волны ещё не укрощён…
О сон, продлись, и трепетный, и дерзкий!
1.
Мой первый сон глубок и невесом.
Из темноты незримо возникая,
В тот вечный край меня уносит он,
Где плеск волны привычный слух ласкает.
Канала гладь тревожа лишь веслом,
Усталый чёлн в тумане тихо тает.
Зарёй горит далёкий окоём,
И над водой струится чаек стая.
В пространстве сна душа моя живёт
Неистово и свой стремит полёт
Туда, где ждёт судьбы предначертанье.
Ещё лишь миг, и кажется: вот-вот
Мне кто-то вдруг откроет и прочтёт
Небесных сил заветное посланье.
2.
Небесных сил заветное посланье
Я лишь во сне сумею уловить,
Но утром слов простые очертанья
Не записать и не восстановить.
Не разгадать, какие сочетанья
Двух-трёх штрихов дадут к разгадке нить.
Настанет день, и новым испытаньям
Готова дверь и сердце я открыть.
Ах, если б знать, куда ведёт дорога,
По ней шагать мне мало или много,
И дверь каким открою я ключом…
Но разум наш устроен так убого!
И те слова, что сказаны с порога,
Едва ль понять сумею я, о чём.
3.
Едва ль понять сумею я, о чём
Пророчит сон, и где его загадка,
И смысл какой в виденьях заключён.
Кто разъяснить их может, без остатка
До глубины, до сути, как лучом
Пронзив туман и высшего порядка
Найдя слова, в какие облечён
Итог моих исканий и разгадка.
Истолковать, как видно, не дано
Видений тех безмолвное кино,
Но странных букв немые сочетанья
Разбудят вдруг дремавшие давно
В моей душе, где грустно и темно,
Струны живой восторг и трепетанье.
4.
Струны живой восторг и трепетанье
Возьмут меня в безумно сладкий плен,
И над водой, за гранью мирозданья
Услышу я напевы тех сирен,
Чьим голосам в минуты испытанья
Внимал пловец, выравнивая крен
Своей ладьи. А новые страданья
Мне напророчит «Книга перемен».
И верь – не верь – испуганною птицей
Взлетит душа туда, где вереницей
Гирлянды звёзд сверкают вечным льдом.
Холодный свет дробится и искрится…
Хочу скорей с опасным сном проститься,
Но в этом сне – и озеро, и дом.
5.
Но в этом сне – и озеро, и дом,
И я иду по улице знакомой,
Как будто вновь давнишний свой альбом
Перелистав рукою невесомой.
Я нахожу бульвар старинный в нём,
И тополя, охваченные дрёмой;
На древний вал мой взгляд скользит потом.
Дышать легко, и здесь я снова дома.
Отсюда мне видна такая даль,
Что тают в ней и горе, и печаль,
В душе звучат восторг и ликованье.
«И ничего в прошедшем мне не жаль»…
Сквозит листвы зелёная вуаль
И двух стволов белёсых очертанье.
6.
И двух стволов белёсых очертанья
Живут во сне прозрачно и светло.
Не знаю я, проснувшись ранней ранью,
Который час, и сколько лет прошло
До сей поры с начала мирозданья,
И сколько рек в озёра утекло.
Из века в век хранит предначертанья
Людских судеб их влажное стекло.
А время нас несёт под парусами,
И мы, порой, не ведаем и сами,
Что наша жизнь? Куда мы все плывём?
И всё сильней, как мотыльков на пламя,
Влечёт к себе, искрясь под небесами.
Тишайших тайн бездонный водоём.
7.
Тишайших тайн бездонный водоём
Не исчерпать мильонам поколений.
Жизнь коротка, и если крут подъём,
То вниз бегут стремительней ступени.
А время нас стирает, и имён
Не сохранит порой, одни лишь тени.
А мы не то значенье придаём
Возникшим вдруг таинственным виденьям,
Которые являются во сне
И тают днём, как блики на стене.
Их не вернут ни зов, ни заклинанья.
Хочу понять, увидеть хоть вчерне
Чертёж судьбы, законченный вполне,
Судьбы моей, невидимый за гранью.
8.
Судьбы моей, невидимый за гранью
Былых времён, загадочный чертёж
В обрывках снов, в глубинах подсознанья
Упрятан так, что вряд ли и найдёшь.
Узнать бы лишь, на что по очертанью,
По облику, по сути он похож…
Но есть предел, границы есть познанью,
Их никогда, никак не перейдёшь.
Но цепь судеб мильоны лет не рвётся,
Из века в век звено к звену куётся.
И верю я: бесспорно заключён
В моей судьбе, как клад на дне колодца,
Тот тайный код, посланье Бога Солнца
Языческих таинственных времён.
9.
Языческих таинственных времён
Не сберегли писцовых книг страницы.
Не прочитать и не узнать имён
Всех тех, кто в нас частицей воплотиться
Сумел, прожив свой век, что отведён
Судьбою был. Незримой вереницей
Они прошли, сжигая день за днём,
Но их тропа в лесах ещё хранится.
Пусть нет имён, но мне порою мнится,
Что их глаза, задумчивые лица
Я узнаю за ликами икон.
В ночном дожде и в сполохах зарницы,
В траве, в волне, что под луной искрится,
Остался след загадочных племён.
10.
Остался след загадочных племён
В названьях мест, озёр, болот и речек,
Через века в наш мир перенесён.
И не стереть из памяти засечек
Прошедших лет. В венок судеб вплетён
И мой цветок и памятью отмечен
Уж тем, что здесь неведомым путём
(И этот путь уже увековечен)
Сошлись и юг и север под луной,
Их мир объял любовью неземной
И отразил на стенах храма фреской,
Пока почти невидимой, чудной,
Но в ней живёт преданий дивный строй
Земли моей великой Белозерской.
11.
Земли моей великой Белозерской
Прекрасней нет. О берег бьёт волна,
Но шум её то трепетный, то резкий
Как мне понять? О чём шумит она?
Слог мудреца, иль словно лепет детский…
Безмолвье звёзд поглотит глубина,
И за её крылатой занавеской
Лишь свет луны чуть различим со дна.
Вот там и спят старинных тайн истоки.
И вновь пройдут немыслимые сроки,
Пока спадёт с планеты долгий сон.
…Но не зарос кустами ров широкий,
Ещё бегут в него ручьёв потоки,
Ещё высок и крут у вала склон.
12.
Ещё высок и крут у вала склон,
Не обмелел канал у старой лавы,
Смолой пропах у озера затон,
И тополя всё так же величавы.
Идут века, и жизнь берёт разгон,
Меняются обычаи и нравы,
Но дух веков в наш мир перенесён,
Как древний вал, свидетель ратной славы.
Ему царить над миром бесконечно,
А наша жизнь нелепо быстротечна,
И от невзгод никто не защищён.
Но город мой пусть да пребудет вечно.
Ведь в озере, свободный и беспечный,
Разбег волны ещё не укрощён.
13.
Разбег волны ещё не укрощён,
Лишь бечевник напор его ударов
Принять готов и отразить, и он
На рубеже своём стоит недаром.
И помнит всё, как будто давний сон:
Что баржи шли по озеру с товаром,
И бурлаки – любой из них силён –
Свой тяжкий хлеб делили с нищим старым.
Неспешный бег разбуженной волны
Во сне моём ласкает валуны,
И слышу я прибоя шум и всплески.
Придёт рассвет, и в суете дневной
Уйдут куда-то радость и покой…
О сон, продлись, и трепетный, и дерзкий!
14.
О сон, продлись, и трепетный, и дерзкий,
Душе моей дай дома отдохнуть –
У озера, у лавы Белозерской,
Ведь утром ей другой начертан путь.
А здесь светло. Я радуюсь по-детски
Ударам волн и постигаю суть
Летящих дней. А капелек подвески
По листьям ив, как медленная ртуть,
Стекают вниз и, растворясь в канале,
Другую жизнь найдут, где всё вначале.
Водоворот закрутит колесом.
А я опять забуду все печали
И улечу в немыслимые дали:
Мой первый сон глубок и невесом.