Оглавление
1.О сонете
2.Венок сонетов
3.Сонет французского типа
4.Сонет английского типа
5.Сонет итальянского типа
6.Сонет с кодой, опрокинутый сонет
7.Сонет в Росси во времена Жуковского и Пушкина
8.Сонет в России во времена Некрасова и Фета
9.Сонет в России в начале 20 века
10.Сонет в советское время
О СОНЕТЕ
Термин «сонет» произошел от латинского слова «сонаре», означающего «звучать», «звенеть». Сонет – это четырнадцатистрочное стихотворение, сложенное по определенным правилам: первый катрен (четверостишие) представляет экспозицию темы стихотворения, второй катрен развивает положения, намеченные в первом, в последующем затем терцете (трехстрочнике) намечается развязка темы, в завершающем терцете, особенно в заключительной его строке( точное название – «сонетный замок»), следует завершение развязки, выражающей суть произведения.
Сонет возник предположительно в 13 веке в Сицилии. Как каноническая форма достиг совершенства у Петрарки, затем – у Данте, автора «Божественной комедии». Блестяще писал сонетом и Микеланджело. Из Италии сонет перешел во Францию, где утрвердился как классическая форма стиха в творчестве Ронсара (16 век), в Англию ( В. Шекспир), в Германию ( Опиц, Гете). В России первый сонет написан Тредиаковским в 1735 году, это –перевод с французского классического сонета Барро, перевел его Тредиаковский своим «тонизированным» тринадцатисложником с женскими рифмами.
В дальнейшем сонетом писали А. Сумароков, Г. Державин, В. Туманский, А. Дельвиг, А. Пушкин, М. Лермонтов, А. Фет, Я. Полонский, К. Павлова, Ап. Григорьев. В двадцатом веке сонетом писали К. Бальмонт, А. Блок, Вяч. Иванов, В. Брюсов, М. Волошин, М Кузмин, Н. Гумилев, И. Анненский, А. Ахматова, С. Кирсанов, Л. Вышеславский и другие.
Стоит отметить, что литература никогда не стоит на месте и редко долгое время подчиняется однообразным строгим канонам. Если, скажем, у Петрарки и данте соблюдается вышеописанная композиция, то у Шекспира уже - три катрена и заключающее двустишие. Менялись и меняются формы рифмовки и другое. Но сохраняется незыблемой формальная основа сонета: четырнадцатистишие, законченность – от экспозиции до развязки, определенная этим послеовательность развития темы и звонкость рифм (сонаре!).
Существуют различные виды сонетов: хвостатый сонет (два четверостишия и три терцета), сплошной сонет( (на двух рифмах), опрокинутый сонет (два терцета и два катрена), безголовый сонет ( без первого четверостишия), половинный сонет (один катрен и один терцет), хромой сонет( с неравностопными четвертыми строками катренов) и другие.
Сонет чаще всего рифмуется по схеме: АББААББАВВГДГД или АБАБАБАБВВГДДГ
Один из лучших русских сонетов, написанных в 18 веке, принадлежит Сумарокову (шестистопный ямб):
О существа состав без образа смешенной,
Младенчик, что мою утробу бременил
И, не родясь еще, смерть жалостно вкусил
К закрытию стыда девичества лишенной!
О ты, несчастный плод, любовью сотворенной!
Тебя посеял грех, и грех и погубил:
Вещь бедная, что жар любви производил,
Дар, чести горестно на жертву принесенной!
Я вижу в жалобах тебя и во слезах:
Не вображайся ты толь живо мне в глазах,
Чтоб меньше беспокойств я, плачуща, имела.
То два мучителя старались учинить:
Любовь, сразивши честь, тебе дать жизнь велела,
А честь, срази любовь, велела умертвить.
Полон изящной величавости «Сонет» Пушкина:
Суровый Дант не презирал сонета;
В нем жар любви Петрарка изливал;
Игру его любил творец Макбета;
Им скорбну мысль Камоэнс облекал.
И в наши дни пленяет он поэта:
Вордсворд его орудием избрал,
Когда вдали от суетного света
Природы он рисует идеал.
Под сенью гор Тавриды отдаленной
Певец Литвы в размер его стесненный
Свои мечты мгновенно заключал.
У нас еще его не знали девы,
Как для него уж Дельвиг забывал
Гекзаметра священные напевы.
ВЕНОК СОНЕТОВ
Интересна и такая форма сонетов, как венок сонетов.
Венок сонетов – архитектоническая форма поэмы, состоящей из пятнадцати сонетов. Венок сонетов строится так: тематическим и композиционным ключом(основой) является магистральный сонет(или магистрал), замыкающий собой поэму; этот, пятнадцатый по счету, сонет пишется раньше других, в нем заключается замысел всего венка сонетов.
Первый сонет начинается первой строкой магистрала и заканчивается второй его строкой; первый стих второго сонета повторяет последнюю строчку первого сонета, и заканчивается этот сонет третьей строчкой магистрала. И так далее – до последнего, 14-го сонета, который начинается последней строчкой магистрала и кончается первой его строкой, замыкая собой кольцо строк.
Таким образом, 15-й, магистральный сонет состоит из строк, последовательно прошедших через все 14 сонетов.
Венок сонетов изобретен в Италии в 13 веке. Это весьма трудная поэтическая форма, требующая от поэта исключительного мастерства(особенно в подборе выразительных рифм).
Первый венок сонетов на русском языке принадлежит Ф. Коршу, который в 1889 году перевел венок сонетов словенского поэта Ф. Прешерна. Оригинальные венки сонетов принадлежат Вячеславу Иванову(«Cor ardens»), В. Брюсову(«Роковой ряд» и «Светоч мысли»), М. Волошину(«Lun~aria»), из советских поэтов – С. Кирсанову(«Весть о мире»), М. Дудину(«Орбита»), С. Матюшкину(«Осенний венок»).
Для ознакомления с формой венца сонетов ниже приводятся три первых и два последних сонета из лирического венца сонетов Валерия Брюсова «Роковой ряд», напечатанного в сб. «Скрижиталь»(1918 г.):
1.
Четырнадцать имен назвать мне надо…
Какие выбрать меж святых имен,
Томивших сердце мукой и отрадой?
Все прошлое встает, как жуткий сон.
Я помню юность; синий сумрак сада;
Сирени льнут, пьяня, со всех сторон…
Я – мальчик, я – поэт, и я – влюблен,
И ты со мной, державная Дриада!
Ты страсть мою с улыбкой приняла,
Ласкала, в отроке поэта холя,
Дала восторг и, скромная, ушла…
Предвестье жизни, мой учитель Лёля!
Тебя я назвал первой меж других
Имен любимых, памятных, живых.
2.
Имен любимых, памятных, живых
Так много! Но, змеей меня ужаля,
Осталась ты царицей дней былых,
Коварная и маленькая Таля.
Встречались мы. Средь шумов городских
Являлась ты под складками вуаля,
Но нежно так стонала: «Милый валя!»,
Когда на миг порыв желаний тих.
Все ж ты владела полудетской страстью;
Навек меня сковать мечтала властью
Зеленых глаз… А воли жаждал я…
И я бежал, измены не тая,
Тебе с безжалостностью кинув: «Падай!»
С какой, отравно-ранящей усладой!
3.
С какой, отравно-ранящей, усладой
Припал к другим я, лепетным, устам!
Я ждал любви, я требовал с досадой,
Но чувству не хотел предаться сам.
Мне жизнь казалась блещущей эстрадой;
Лобзанья, слезы, встречи по ночам, -
Считал я все лишь поводом к стихам;
Я скорбь венчал сонетом иль балладой.
Был вечер; буря; вспышки облаков;
В беседке, там, рыдала ты, - без слов
Поняв, что я лишь роль играю, раня…
Но роль была – мой Рок! Прости мне, Маня!
Себя судил я в строфах огневых…
Теперь, в тоске я повторяю их.
……………………………………………….
14.
Да! Ты ль, венок сонетов, неизменен?
Я жизнь прошел, казалось, до конца;
Н не хватило розы для венца,
Чтоб он в столетьях расцветал, нетленен.
Тогда, с улыбкой детского лица,
Мелькнула ты – да будет покровенен
Звук имени последнего: мгновенен
Восторг признаний и мертвит сердца!
Пребудешь ты неназванной, безвестной, -
Хоть рифмы всех связали связью тесной,
Прославят всех когда-то наизусть.
Ты – завершенье рокового ряда:
Тринадцать названо; ты – здесь, и пусть
Четырнадцать назвать мне было надо.
15.
Четырнадцать назвать мне было надо
Имен любимых, памятных живых!
С какой, отравно-ранящей, усладой,
Теперь я повторяю их!
Но боль былую память множить рада:
О, счастье мук, порывов молодых,
Навек закрепощенных в четкий стих!
Ты – слаще смерти! Ты – желанней яда!
Как будто призраков туманный строй,
В вечерних далях реет предо мной, -
Но каждый образ для меня священен.
Вот близкие склоняются ко мне…
В смятеньи – думы, вся душа – в огне…
Но ты ль, венок сонетов, неизменен?
СОНЕТ ФРАНЦУЗСКОГО ТИПА
Геракл на Эте
Жестокий лев зубов не изострит.
Спокойна лань среди дубрав Немеи.
Из топких блат уже не свищут змеи,
И гидра травы кровью не багрит.
Но золотом в тени ветвей горит
Душистый плод. Прохладные аллеи
Уводят в тайный мрак, где – как лилеи –
Серебряные груди Гесперид.
Сверкает жемчуг, блещут хризолиты
На поясе пурпурном Ипполиты.
Сколь сладок яд елея устных роз!
И пламя жжет, и слепнет взор от света.
Назад!..но плащ к моим костям прирос,
И рвется плоть, и вторит воплям Эта.
С. Соловьев, 1909.
Фракия
Как час назад, горит ветило впело,
И небосвод по-прежнему лучист.
В чужбине мужней плачет Филомела.
И далеко звучит печальный свист.
Прочь Вакхова дружина улетела,
Сырой песок опять омыт и чист,
И про бессудное расскажет дело
Лишь в красных пятнах виноградный лист.
Со сломанного от ударов жезла
Кровь легким паром в небеса исчезла –
Все ярче в вышине закатный спектр.
Но волны чужды пьяному пожару
И мертвую забытую кифару
Перебирает волн Гербрийских плектр.
Т. А. Ящук, 1917.
Первоначально рифмовка в сонете была простая, как в «страмботто»: АБАБАБАБ+ВГВГВГ; потом стала сложнее. Так, во французской поэзии стали предпочитаться сочетания «закрытой»(озватной) рифмовки в катренах и «открытой» в терцетах или, наоборот, «открытой»(перекрестной) в катренах и «закрытой»(кольцевой) в терцетах, т.е АББА+АББА+ВВГ+ДГД или АБАБ+АБАБ+ВВГ+ДДГ. Первый тип употреблялся гораздо чаще, второй – реже. Контаминированный тип – АББА+АББА+ВВГ+ДДГ.
Так написанные и приведенные выше два сонета. Оба они – на мифологические темы.
В первом – Геракл, терзаемый отравленным плащом, кончает самосожжением на горе Эте и вспоминает свои былые подвиги: победу над немейским львом, над многоголовой болотной змеею Гидрой, добывание пояса любви у амазонки Ипполиты и золотых яблок из сада Гесперид.
Во втором речь идет об убийстве певца Орфея неистовыми жрицами Вакха во Фракии на берегу реки Гебра; плектр – это бряцало, которым играли на струнах кифары (лиры), а Филомела – имя афинской царевны, выданной за африканского царя и обращенной в соловья.
СОНЕТ АНГЛИЙСКОГО ТИПА
Товарищу
Я верила, что в мертвенной долине
У нас с тобой мечты всегда одне,
Что близких целей, отдыха на дне
Равно страшимся, верные святые.
Товарищ мой… Врагом ты стал отныне.
Жила слепой в бездонной глубине.
Ты – сновиденьем был в солгавшем сне,
Я – призрак создала в свой гордыне.
Но ты расторг сплоченный мною круг.
Отдай слова, которым не внимал ты.
Отдай мечты. Как мне, им чуждым стал ты, -
Мой враг – моя любовь – источник мук…
Иль может быть, все это сон и ныне –
И ты не враг? И ты, как я, в пустыне?
Л. Вилькина, 1906.
Мы видели: во всех вариантах французского сонета была одна общая черта – терцеты начинались рифмующей парой строк, а затем уже следовали четыре строки, зарифмованные перекрестно или охватно. Когда из Франции сонет перешел в Англию, то рифмующая пара строк сместилась: теперь она не начинала, а заканчивала собой терцеты( и весь сонет), а четверостишие, встав перед нею, принимало вид третьего катрена. Вместо французского АББА+АББА+ВВГ+ДГД или ВВГ+ДДГ мы находим АББА+АББА+ВГГВ+ДД или АБАБ+АБАБ+ВГВГ+ДД. Потом и эта форма расшаталась еще больше, так что даже в первых двух катренах повторение рифм перестало быть обязательным: сонет превратился в четырнадцатистишие АБАБ+ВГВГ+ДЕДДЕ+ЖЖ. Такие упрощенные сонеты писал Шекспир, и они обычно называются «шекспировскими»(хотя первыми ввел их в моду не Шекспир, а поэт Сарри). Резкая отбивка последнего двустишия побуждала строить его как броскую сентенцию-концовку. Читатель найдет тому много примеров в сонетах Шекспира, в переводах С. Маршака.
В оригинальных сонетах русские поэты до таких вольностей обычно не доходили. Л. Вилькина сознательно ориентировалась на английские образцы(в ее цикле 30 сонетов, есть переводы из Шекспира), но сквозные рифмы в первых двух катренах она, как правило, сохраняет. Так поступает она и в приведенном выше сонете. В целом английский тип сонета в России(и даже в Англии) мало употребителен.
Первые и последние рифмы сонета Вилькиной одинаковы, но это лишь случайное совпадение.
СОНЕТ ИТАЛЬЯНСКОГО ТИПА
Судный день
Раскроется серебряная книга,
Пылающая магия полудней,
И станет храмом брошенная рига,
Где, нищий, я дремал во мраке будний.
Священных схим озлобленный расстрига
Я принял мир и горестный и трудный,
Но тяжкая на мне теперь верига,
Я вижу свет… То день подходит Судный.
Не смирно, не бдолах, не кость слоновью
Я приношу зовущему пророку –
Багряный сок из виноградин сердца,
И он во мне поймет единоверца,
Залитого, как он, во славу Року
Блаженно – расточаемую кровью.
Н. Гумилев, 1909.
Sonetto di risposta
Не верь, поэт, что гимнам учит книга:
Их боги ткут из золота полудней.
Мы – нива; время – жнец; потомство – рига.
Потомкам – цепь трудолюбивых будней.
Коль светлых Муз ты жрец, а не расстрига
( Пусть жизнь мрачней, година многотрудней), -
Твой умный долг – веселье, не верига.
Молва возропщет; Слава – правосудней.
Оставим, друг, задумчивость слоновью
Мыслителям, а львиный гнев пророку:
Песнь согласим с биеньем сладким сердца!
В поэте мы найдем единоверца,
Какому б век повинен ни был року, -
И Розу напитаем нашей кровью.
Вяч. Иванов, 1909.
В итальянском языке большинство слов имеет ударение на предпоследнем слоге, и поэтому в итальянском стихе обычно все окончания – женские. Не будучи, таким образом, обязаны заботиться о чередовании женских и мужских рифм (как во французском языке), итальянские поэты могли позволить себе более разнообразную рифмовку в терцетах – например, такую, как в этих двух сонетах: АБАБ АБАБ ВГД ДГВ. (Почему при чередовании мужских и женских рифм она была бы невозможна?) Вообще, если для французского сонета характерна парная рифмовка в начале терцетов, а для английских – в конце, то для итальянского – полное отсутствие парной рифмовки в терцетах; типичное их строение - …ВГВ+ГВГ или ВГД+ВГД (наши сонеты дают изысканный вариант именно этой последней рифмовки).
«Sonetto di risposta» значит « ответный сонет». В 13 веке у итальянских поэтов был обычай: когда один поэт обращался к другому с посланием в форме сонета, другой отвечал ему сонетом, написанным на те же рифмующие слова. В кругу Вячеслава Иванова была в ходу еще более изысканная игра: поэт, написав сонет, посылал его другому с недописанными строчками, а другой, угадав по ним рифмующие слова, отвечал ему «ответным сонетом» на угаданные рифмы.
Иванов ответил таким сонетом на сонет Гумилева(с деликатной незаметностью исправив неточные рифмы его второго катрена). Бдолах, в стихах Гумилева, - душистая восточная смола.
СОНЕТ С КОДОЙ, ОПРОКИНУТЫЙ СОНЕТ
***
И тихой дали, в неба глуби
Такая нежность и покой
Как светлый кто-то белизной
Сквозь голубую мглу проступит –
И он всем полем нам полюбит,
Нам улыбнется всей рекой,
И отпускающей рукой
Нас примерит и приголубит.
Ах, это тот, кого на свет
Каким названьем ни уродуй –
Зови природой иль погодой –
Большой талант, большой поэт
Кончает осени сонет
Очаровательною кодой –
Под вечер в ней, на склоне лет.
В. Меркурьева, 1918.
Огонь
Я улыбаюсь богу из лампад,
Но сатана расцвечивает ад.
Я в очаге пляшу над углем черным,
Дыханьем воскрешаю души свеч,
Блещу в забавах, мчусь в труде упорном,
Но смертному меня не уберечь…
И закружусь стремительней Эринний…
Мир превратив в разбрызганный топаз,
С колючим смехом, красный щуря глаз,
Игриво покажу язык свой синий…
Плети венок моих несчетных линий,
Цвети, Земля, пока я не погас!
Испепелю твой лик в последний час.
Я задохнусь, - тебя задушит иней…
А. Антоновская, 1919.
На фоне канонической формы сонета особенно эффектны бывают нарочитые отступления от нее. Они многообразны: нетрадиционные размеры, нетрадиционные рифмовки (например, Бальмонт любил рифмовать катрены АББА БААБ), строки неровной длинны и др. Одна из наиболее известных разновидностей – нетрадиционный объем, так называемый сонет с кодой («с хвостом»), как здесь. Кода не всегда ограничивается одной строкой и иногда занимает целое дополнительное трехстишее или даже несколько трехстиший (преимущественно в стихах комического содержания; некоторые строки в таких кодах бывают укороченными). Другая разновидность –нетрадиционный порядок, например, перевернутый, или опрокинутый, сонет, начинающийся терцетами и кончающийся катренами, как в приводимом стихотворении А. Антоновской. Эриннии в нем – греческие богини мщения.
СОНЕТ В РОССИИ ВО ВРЕМЕНА ЖУКОВСКОГО И ПУШКИНА
Популярность сонета в первой половине 19 века стремительно повышается: из салонной игрушки он становится носителем истинной поэзии. У немецких и английских романтиков сонет в большой моде, сонеты Мицкевича выходят в 1826 году в Москве, и в те же 1820-е годы романтические сонеты начинают появляться у русских авторов:
Не часто к нам слетает вдохновенье,
И краткий миг в душе оно горит;
Но этот миг любимец муз ценит,
Как мученик с землею разлученье.
В друзьях обман, в любви разуверенье
И яд во всем, чем сердце дорожит,
Забыты им: восторженный пиит
Уж прочитал свое предназначенье,
И презренный, гонимый от людей,
Блуждающий один под небесами,
Он говорит с грядущими веками;
Он ставит честь превыше всех частей,
Он клевете мстит славою своей
И делится бессмертием с богами.
Дельвиг. Вдохновенье. 1823.
При всем этом утверждение сонета не обходилось без сопротивления. Крупнейшие поэты остаются к сонету холодны: твердая форма представляется им не в меру сковывающей. Три пушкинских сонета(1830: «Суровый Дант…» с комплиментом Дельвигу, «Поэту» и «Мадонна») – все имеют неканоническую рифмовку; у Жуковского, Вяземского, Языкого, Лермонтова с трудом можно найти по одному сонету; у Баратынского – только сомнительное 14-стишие (четырехстопный ямб с дактилическими рифмами!): «Мы пьем в любви отраву сладкую…»; Пушкин в «Подражании италианскому» (1835, из Джании) переводит сонет александрийским стихом; Лермонтов в «Виде гор из степей Козлова» (1838, из Мицкевича) – четырехстопным ямбом с вольной рифмовкой; даже такой популизатор сонета, как Козлов, соблюдает форму подлинника в переводах Петрарки, но легко разрушает ее в переводах из Мицкевича.
Поэты младшего поколения пишут сонетами больше (Бенедиктов даже в шекспировские сонеты вносит четверные рифмы), но образцов, которые могли бы лечь в основу непрерывной традиции, описываемая эпоха так и не создала…
СОНЕТ В РОССИИ ВО ВРЕМЕНА НЕКРАСОВА И ФЕТА
Волна романтических исканий не сразу отхлынула в 1840 – 1850-х годах: всплеск самой характерной формы европейской романтической лирики, сонета, приходится в России на 1857 год: это цикл А. Григорьева «Титании» (7 сонетов. Все, кроме одного, по разным схемам рифмовки) и поэма «Veezia La Bella» (48 строф в форме сонетов абабабабвдвдее). Продолжателей у него не было: не только Майков, но и В. Соловьев обращаясь к сонету, беззаботно деформировали его классический характер, а Фофанов («Лучезарные грезы…») называл сонетом даже простое четырнадцатистишее со сквозной рифмовкой абабаб…
СОНЕТ В РОССИИ В НАЧАЛЕ 20 ВЕКА
Сонет продолжал свое развитие. Однако, в основном, развивался так венок сонетов. Появились венки В. Иванова («Любовь», 1909), Волошина («Corona astralis», 1910), Брюсова («Роковой ряд», 1917; «Светоч мысли», 1918); позже молодой Сельвинский писал «короны сонетов», заменив в них лирическое развитие темы эпическим и дав сонетам неточные рифмы и неканонический их порядок. Были даже попытки создать « венок венков» сонетов (то есть около 200 сонетов, сплетенных строками и рифмами!), но, конечно, безрезультатно.
СОНЕТ В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ
После революции 1917 года, в советское время, из твердых форм основной (а, фактически, - единственной) оказался сонет. Заброшенный в 1930 – 1940-х годах, он воскресает на периферии стиховой системы с середины 1950-х годов как своего рода антипод свободного стиха («полюс строгости» против «полюса строгости»…): к нему обращаются очень многие поэты, но лишь единичными сонетами (или даже венками сонетов, как Антокольский, Дудин, Солоухин и другие; предельно деформированный венок есть даже у Сосноры). Новшеством было то, что наряду с традиционной формой сонета стала употребляться и упрощенная «английская» форма ( АбАб + ВгВг + ДеДе + ЖЖ) – следствие широкого успеха сонетов Шекспира в переводах Маршака (1948)
Использованная литература:
1.О. Бушко – «Словарь литературных терминов».Москва, 2002.
2.М. Гаспаров – «Очерк истории русского стиха». Москва, 2002.
3.М. Гаспаров – «Русский стих начала 20 века в комментариях».
Москва, 2001.
4.А. Квятковский – «Школьный поэтический словарь». Москва, 2000.
5.Школьные лекции по литературе.