Овальный стол и грязноватый свет,
В дыму сигарном темные фигуры,
Диваны, абажуры, красный плед
И на полах расстеленные шкуры.
Хоть был январь, ломилась в дом метель -
К теплу, к камину и к столам накрытым,
А в голоса уже пробрался хмель,
Он прилипал к глазам и лицам сытым,
Но все заметили у самого стекла
Огромной бабочки оранжевые крылья.
Как будто милости искала и ждала,
Раздвинуть окна и пустить в тепло просила.
- Какие бабочки, простите, в январе?
- Да и таких, как эта, не бывает!
- Шалят ребята, видно, во дворе.
- Привидится ж огромная такая!
И не пустили. Минус тридцать пять.
Метель все нарастает и страшит.
И только в небо крылышки летят
Оранжевой отвергнутой души.
(Летчику Тимуру Апакидзе.)