1
Реальность жизни – серая река,
Её течений ход неодолим,
Её вода свинцовая горька
И обжигает холодом своим,
В ней ожиданья тонут без следа –
Лишь полог вод становится темней, –
Но есть Свободной Мысли Города,
Что горделиво высятся над ней.
Их первозданный свет меня манил,
И от него душа моя зажглась,
И я теченье жизни изменил,
К их куполам сияющим стремясь.
В смятенье жаждет света человек,
В бушующей стихии – ищет путь;
Жемчужин удивительных ловец,
Он в глубину глубин готов нырнуть,
Заветный талисман достать со дна,
Чтоб им украсить Знаний дивный свод, –
Тому звезда удачи суждена,
Кто не страшится толщи мутных вод!
Шагнувшие в стремительный поток
Искали философское зерно,
Что дарит миру Истины цветок,
Жизнь превращая в тёрпкое вино;
Они костры идей взметали ввысь
И пожинали мудрости плоды,
Над временем их мысли вознеслись,
В науках воплотились их труды.
Впервые книга стала тем окном,
Что я ветрам навстречу распахнул,
И новой жизни вихрь ворвался в дом,
И я свободы радость с ним вдохнул.
С тех пор во всём я жаждал смысл найти –
Материки связующую нить, –
Звено порядка в хаос привнести,
Цепочкой следствий мир объединить.
Над тайной тайн завесу приподняв,
Я пробудить хотел любви струну,
Найти вселенной форму и состав,
Души измерить ширь и глубину,
Познать страстей и чувств незримый мир,
Сомнения порог переступить
И радости блаженный эликсир
Из чаши вдохновения испить.
Я в спор вступил с безжалостной судьбой,
Чтоб ярких чувств не ослабел накал,
Чтоб вдохновенья солнечный прибой
Под гнётом неудач не иссякал:
Теперь, неся свинцовый жизни груз,
Я не сгибал под тяжестью колен –
Я скрашивал фантазиями грусть,
Я мыслью разрывал сомнений плен.
2
Непредсказуем жизни ход,
В ней бед и тягостных невзгод
Бывает полоса черна,
Неодолима, как стена,
Но храмы истины дают
Любому беженцу приют,
Когда, измученный тоской,
Он хочет обрести покой:
Они, как в море острова,
В тумане видимы едва,
Но их обетованный край
Пророчит страждущему рай...
Когда надежды свет погас
И в тине будней я увяз,
Петлёй стянулась колея –
К их свету устремился я.
3
О мысль, ты в быстром беге неустанна,
Любых явлений ищешь ты причины,
Ты расширяешь круг свой постоянно
И покоряешь новые вершины!
Я отыскал колодец вдохновенья,
В котором чистых знаний свет хранится:
Во мне жило азартное стремленье
Пересекать привычные границы;
Среди дорог измученного века,
Где мрачный след оставила разруха,
Открыла двери мне библиотека –
Бесценный кладезь мудрости и духа.
Мне крепость книг защитою служила
Среди упадка, хаоса, разлада –
Таилась в них магическая сила
И заключалась чистая отрада.
Как всё объединить в одном начале?
Как в хаосе времён не потеряться?
Мне были утешением в печали
Потоки бесконечных вариаций
На главную, единственную тему,
С которой были мысли неразлучны:
Как мир преобразить в одну систему,
Объять одной теорией научной?
Как приручить поток неравновесный,
Соединяя грани смысловые?
Как в точной форме выразить словесной
Великие законы мировые?
Как отразить огонь души мятежной
В гармонии созвучий безупречной?
Как океан любви вместить безбрежный
В разливе жизни, столь недолговечной?
Я в мировом терялся беспорядке,
Дни проводя в работе скурпулёзной,
И, в золотой сгорая лихорадке,
Просеивал песок золотоносный.
Я шёл вперёд без робости и страха
Сквозь чудный сад, заброшенный и дикий,
И города, восставшие из праха,
Мне открывали мраморные лики.
Одно желанье страстно мной владело:
Проникнуть мыслью в тайные чертоги,
Где серебро ушедших дней звенело,
Как струны волн, штурмующих пороги;
Я устремлялся в пламенные дали,
Эпохи духа, грозные когда-то,
Во всём величье взору представали:
Я видел их расцветы и закаты,
Пожары битв, восстаний ураганы...
Я вверил сердце горному простору,
Я возрождал мифические страны,
Я отвечал мистическому хору...
4
Я печаль превозмог,
Я ступил за порог –
В мир, где Песня жива,
Где всесильны Слова.
Я устами приник
К рекам огненным книг;
Принял тайный обет –
Окунулся в их свет.
О восторга волна,
Глубины новизна!
О сады красоты,
Где волшебны цветы!
Голос Тайны певуч,
И манит её луч,
Я загадкой пленён,
Моя жизнь – словно сон:
5
“В стране, где бродили искатели кладов,
Где ночью всходили янтарные луны,
Я плыл на гондоле вдоль дивных фасадов
Соперницы лилий – Венеции юной.
В бездонной ночи с зеркалами каналов
Бессчётные звёзды роились, как пчёлы;
Среди изумрудов садов и опалов
Сверкал перламутром мотив баркаролы.
Покоились вёсла. Прозрачные воды
Влекли мою лодку по звёздной спирали,
И в мраморном танце дворцовые своды,
Как призраки ночи, из тьмы выступали.
Фасады дворцов обрамляли колонны,
С волнами деревья сплетались в поклоне...
Я видел точёные плечи мадонны,
Стоявшей на белом высоком балконе...”
6
Полно неизъяснимых чар
Мечты незримой воплощенье:
Душе неоценимый дар
С собой несёт воображенье.
Его капризам подчинён
Весь мир фантазий многоликий;
Он логикой не огранён:
В нём мыслей радужные блики
Рисуют красочный узор
На полотне сознанья белом,
С реальностью вступая в спор,
Стремясь к неведомым пределам;
В их вольном танце огневом
Преграды рушатся глухие,
И в океане мировом
Родятся новые стихии...
Легенды прошлого дошли
До нас в расцвете первозданном,
Предстала красота земли
В их отраженье многогранном;
Все тайны жизни объяснить
Сумели древние провидцы,
Мир бесконечный населить
Богов и духов вереницей.
Природы чуткая душа
В священном хоре воплотилась
И, вдохновением дыша,
Навечно в мифе сохранилась:
7
“Когда сумерки льёт Водолей,
Кто за шелестом трав различит,
Как печально и нежно звучит
Моя флейта – царица полей?
Златокудрые нимфы озёр
Завлекли меня в свой хоровод –
Кто услышит, как дивно поёт
Их луной зачарованный хор?
Их движенья прозрачней волны,
Их лучистые слёзы чисты,
Им спадают на плечи цветы –
В пряди длинных волос вплетены.
Нимфам вторят озёр зеркала:
Околдованы их красотой;
Но одна лишь из них – золотой
Луч любви в моём сердце зажгла.
Не поёт она с хором подруг –
Неподвижно стоит в стороне
И светло улыбается мне,
Озаряя всё светом вокруг.
В кроткой жалобе ветви дерев
К ней клонятся листвою на грудь;
Лишь о ней – моя тихая грусть,
Для неё – моей флейты напев.
Но когда, робкий стыд поборов,
Я пытаюсь приблизиться к ней,
Её прячут завесы теней,
И листвы непрозрачный покров...
Оттого моей песни тоска
Овевает ночные поля,
Что любовь неземная моя
Так светла – и всегда далека...”
8
Кому давали кров леса –
Тот слышал духов голоса,
Кто в храмах рощ бродил тайком –
Тому восторг богов знаком,
Кто понимал язык реки –
Тому сказанья волн близки,
Кто песней звёзд лечил печаль –
Над вечным приподнял вуаль...
В истоках мифов – говор рек
И дальних звёзд искристый снег,
Поля – и хоровод лесной;
В их чуткой музыке земной
Звучит небесная струна,
Их жизнь божественным полна;
В них воплотила свой завет
Природа – женственности свет –
И материнства колдовство
Своё явило естество;
Они стихией рождены
И силой творческой волны...
Непостижим творенья путь;
Но есть иная в мифе суть:
Игрой мистической красив,
Был человеком создан миф –
В легендах мира отражён
Земной порядок и закон:
В лучах священной вышины,
Как люди, боги не равны –
И в их заоблачный шатёр
Проник предательски раздор,
И меж собой небесный свод
Готов делить бессмертных род,
Полям небес грозя войной,
Рождая бури, град и зной...
В сомненье человек живёт,
Он сил своих не сознаёт,
В нём страх животный говорит,
И он богов себе творит
И наяву, и в зыбких снах,
И на земле, и в небесах...
В границах всех эпох и стран
Был свой диктатор, свой тиран;
Года – открытий свет несли,
И в освоении земли
Шёл человек тропой труда,
И в жизнь с достатком навсегда
Пришли единство и борьба
Рабовладельца и раба;
От древности до наших дней
Здесь был патриций и плебей,
Овечье стадо и пастух –
Царил над миром рабства дух:
9
“Слепая страсть гнала меня в поход.
Я не щадил мой страждущий народ.
За власть я преступленьем заплатил:
Я убивал и этим счастлив был.
Моля о благосклонности богов,
Я обещал им кровь моих врагов –
Кто смог бы, в страхе не сойдя с пути,
Богам такие жертвы принести?
Когда ещё, в какие времена
Была земля от слёз так солона?
Любая мысль последствия влечёт –
И вскоре оправдался мой расчёт:
Хранители небесного огня
Среди других отметили меня
И, дав мне силу Неба и Земли,
Меня священной властью облекли.
Я доблестью их милость заслужил
И вновь свой меч кровавый обнажил,
Чтоб с ним пройти триумфом по земле,
Мир оставляя в пепле и золе...
И видел я в руинах города,
Деревни, что исчезли без следа,
Поверженных правителей и страх,
Что мукой отпечатался в глазах;
И слышал я бесплодные мольбы
Согнувшихся под ношею судьбы –
Они стонали, власть мою кляня,
Но стоны их не трогали меня...
Так под звездой жестокости я жил;
Мне мудрый рок препятствий не чинил,
И, поглощён безжалостной борьбой,
Я стал тираном над самим собой.
Я сам в себе любовь уничтожал,
Сам от себя в пожар войны бежал;
Раб алчной ненасытности своей,
Кровавых новых жаждал я морей,
И те, кто чудом выжили в войне,
Безропотно повиновались мне.
Сиротский двор моих владений рос;
На страхе возвышался мой колосс,
И ненависти чёрная волна
Вокруг меня вставала, как стена.
Я днём и ночью был со всех сторон
Опасностью незримой окружён,
Её клешни я чувствовал во сне,
Я плыл вслепую в мутной глубине,
Боясь попасть в невидимую сеть,
И обречён был бездну мук терпеть.
Чем выше я над миром воспарял,
Тем чаще равновесие терял;
Я славный риск походов разлюбил,
О наслажденьях вольных я забыл,
Просторы вновь захваченной земли
Былой отрады сердцу не несли;
Когда зенит судьбы моей настал,
К тому, о чём я в юности мечтал,
Не мог я отвращенья побороть:
Пресытилась душа, устала плоть –
Ничто огнём страстей её не жгло,
Ничто воображенья не влекло,
Лишь окунаясь в муторный разврат,
Минутному забвенью был я рад...
В дрожащем свете гаснущей свечи
Я бдительности потерял ключи,
И в глубине подвластных мне широт
Восстал забитый, сломленный народ.
Мой приговор, как прежде, был суров:
Стереть с лица земли бунтовщиков,
Но воплотились в жизнь дурные сны –
Мои войска мне не были верны.
За то, что флот удачи шёл ко дну,
Я возложил на подданных вину;
С судьбой коварной схватку проиграв,
Я учинил кровавый пир расправ,
Я гневом необузданным пылал,
Был мой престол от слёз невинных ал.
Пока на землю дождь кровавый лил,
В сердцах я новый ужас поселил,
Но разум мой метался в тупике
И власть моя была на волоске...
Однажды поздней ночью, перед сном
Я выпил кубок с пенистым вином,
И ангел сна ко мне с небес сошёл.
Я долго спал, и сон мой был тяжёл...
Мне снилась серебристая река,
Игривая, как песенки строка,
По гребням волн моя ладья плыла –
Её течений музыка влекла;
Казались дивной сказкой берега
И радуги алмазная дуга,
Но за чертою радужных ворот
Опасности вставал водоворот.
И вскоре, в безутешно быстрый срок,
Я страшную границу пересёк;
Отчаянья поток меня настиг,
Преобразилось всё в единый миг:
Исчезли красок яркие цвета,
Всё поглотила бездны чернота.
Напрасно я в бреду на помощь звал:
Безумный страх движенья мне сковал,
Зловещий ветер выл на все лады,
И дикий смерч бушующей воды
Всё глубже увлекал меня во тьму,
И я не мог противиться ему...
С трудом стряхнул я сон с тяжёлых век,
Но лучше б не очнулся я вовек.
Сознанью, усыплённому вином,
Казалось пробужденье новым сном:
В покоях, где был злата свет разлит,
Куда был вход лишь избранным открыт,
Толпились мои тайные враги –
Намеренья их не были благи:
Исполненные злобного огня,
Их взгляды жгли проклятьями меня,
Тупая боль была в моих висках,
И тяжелели цепи на руках...
Так начался закат кровавых дней,
И был мой путь чем дальше, тем страшней:
Когда меня, покорного цепям,
По грязным и зловонным площадям,
Позолочённым заревом костров,
Везли в позорной клетке для воров,
Плебеи, что молчали много лет,
Кидали комья грязи мне вослед;
Потом я был зарыт в сырой подвал,
Куда и редкий луч не проникал,
Я плакал там, прикованный к стене,
И, как собаке, корм бросали мне.
О, для чего позволили мне жить?
Чтоб век мучений тягостных продлить?
Вчера я горы славы покорял,
Неверной кровью землю обагрял,
Но в свете вечных мук и вечных бед
Что стоила чреда моих побед?..
Теперь в холодном склепе я гнию
И проклинаю молодость мою.”
10
За всё судьбе мы платим дань,
Над всем её простёрта длань,
И нашей воли меркнет луч
В безбрежном океане туч.
Слепые пленники судьбы,
Мы прихотей её рабы:
И в звёздный миг, и в трудный час
Она испытывает нас.
В зените солнечном парит
Её счастливый фаворит,
Но счастья свет погас, и он
Низвергнут в бездну и смятён.
Кто из всесильных до сих пор
Смог выиграть с судьбою спор?
Кто отыскать сумел в ночи
От утренней зари ключи?
Кто смог так разум отточить,
Чтоб душу мыслью излечить?
Кому добиться удалось,
Чтоб Невозможное сбылось?..
Мы за ступенькою ступень
Сомненья побеждаем тень,
Мы шаг за шагом сознаём
Ту цель, к которой мы идём;
Сжигая суеверий прах,
Мы свой одолеваем страх,
Мы с Неизведанным в борьбе
Растим уверенность в себе.
Для каждой грани бытия
Наука создана своя:
В абстрактных формах мы творим
Картину мира, что незрим,
И, как классический сонет,
Мы учим азбуку планет;
Растёт число научных книг,
Наука – знаний проводник –
Всё больший обретает вес,
Но всеми тайнами небес
Ещё никто не овладел...
Так есть ли Знанию предел?
11
“Когда устал я от забот,
И праздных дел круговорот
Меня всё меньше увлекал,
И новых бурь я не искал,
Когда суровые года
Покрыли сердце коркой льда,
Желанья, вялы и слабы,
Не разжигали пыл борьбы,
Как омут, стала жизнь тиха
И я забыл соблазн греха,
С законами движенья тел
Я подружиться захотел.
Жизнь необъятна и сложна:
Нам спектра только часть видна,
И тайны, скрытые от глаз,
Волнуют и тревожат нас.
Незримый вихрь нас бросил в мир –
На плаху жизни иль на пир?
Мы, как бильярдные шары, –
Участники чужой игры,
Или, сомненью вопреки,
Мы в жизни сами игроки?
Чтоб разрешить извечный спор,
К науке обратил я взор
И, отточив свой ум, как меч,
Завесу тьмы решил рассечь
И, если не найти ответ,
Пролить на эту тайну свет.
Я мир представил как модель,
В которой есть стрелок и цель;
Условий множество, и в них
Движенья схвачен каждый миг, –
Их зная, можем мы найти
Всю траекторию пути:
Начальный вектор нам даёт
С ним согласованный полёт,
И, если нити все связать,
Движенье можно предсказать.
В расчётах мы должны учесть,
Что внешних сил влиянье есть:
Они стремятся изменить
Пути намеченного нить,
В его вливаются струю,
В мир волю привнося свою.
Я их законы разгадал
И ряд полётов воссоздал,
Чтоб опыт с формулой сравнить
И новый метод оценить.
Моя модель на первый взгляд
Давала точный результат,
Но был в теории предел –
За ним игрой я не владел.
Я совершенствовал стократ
Своей науки аппарат,
Меня он к цели приближал,
Но мир в пределе искажал.
Я был в отчаянье: ужель,
Как ни отточена модель,
Как её схема ни сложна, –
Она не может быть точна?
Мой ум насмешкою дразня,
Мои надежды хороня,
Меня преследовал злой рок;
Я примириться с ним не мог:
Вновь, целью одержим одной,
В часы бессонницы ночной
Над формулами бился я, –
Увы, теория моя,
Как совершенна ни была,
К неточности всегда вела...
В жестоком споре проиграв
И поражение признав,
Я понял: в этом отражён
Единства мировой закон;
Я понял: малое звено
С Великим связано в одно,
И нет возможного пути,
Чтоб эту связь на нет свести.
Поэтому расчёт любой
Даёт в эксперименте сбой:
Модель, которая полна,
Самой Вселенной быть должна,
А если схему упростить,
В ней всех сторон не охватить;
И если б я хотел взглянуть
На истинный песчинки путь,
То на вершину бытия
Подняться должен был бы я...
Когда открыл я эту грань,
Трудам наук я отдал дань:
Несёт в себе любой закон
Одну из вечности сторон;
Жизнь спрессовав в единый пласт,
Ей схема приближенье даст.
В науке есть свой произвол:
Реальность – не бильярдный стол,
И человек – на нём не шар,
И встреча с миром – не удар...
Модели логики просты,
Но есть в них верные черты:
Пока луч жизни не погас,
Начальный импульс бьётся в нас,
Движенья порождает шквал
В нас жизненный потенциал,
И как пружины жёсткой сталь –
В нас страсти сжатая спираль.
Пусть парусами наших крыл
Играют ветры внешних сил –
Неисчерпаем и могуч,
В нас воли жив горячий ключ:
Его источник огневой
Нас в час спасает роковой,
Струёй живительной воды
Нас защищает от беды.
Живого пламени полны,
Мы для полёта рождены;
Наш Путь и то, что дал нам Бог,
В один слагаются итог.
А жизнь, наполнив до краёв
Простор вселенских берегов,
Рекой безудержной течёт:
Ей чужды схема и расчёт,
Ведут лучи её дорог
За бесконечности порог...
В потоке хаоса и тьмы
Себе опору ищем мы,
Жизнь как систему сознаём
И в ней порядок создаём.”
12
Всякая система неточна,
Всякая опора непрочна,
В жизни нам уверенность дают
Числа – неизменный абсолют.
Суть числа незыблема, тверда,
Знак числа – навечно, навсегда,
В нём порядка образ воплощён,
Свой характер в нём и свой закон.
Мы в себе, как Холод и Тепло,
Сочетаем Хаос и Число.
В шаткий век, привыкший курс терять,
Только числам можно доверять.
В образе абстрактного числа
Мысль свой эталон изобрела
И в кругу логической игры
Создаёт абстрактные миры...
13
Ответом на жизни запрос современный
Стал чисел и формул язык совершенный.
В нём чётко значений очерчены грани;
На смысла его непрозрачном экране
Глубины и мели видны, как на блюдце, –
И мира модели на нём создаются.
Познания зёрна – законы науки,
Они – как оркестра волшебного звуки:
Мы слышим их чистые, звонкие ноты,
Будящие разум призывом к полёту.
Но в пурпурной мгле, где сгорают закаты,
Безумной симфонии грозны раскаты,
И в реку с потоком огня бесконечным
Войти не позволено детям беспечным.
Порою в наш мир ограниченно-плоский
Доносятся бури её отголоски,
И нас повергает в экстаз и смятенье
Могучее и лучезарное пенье...
Как к солнцу пробиться сквозь мрачную стену,
К восторгу прорваться сквозь мутную пену?
В пределе, где меркнут наука и разум,
Звезда озаренья сверкает алмазом!
В прекрасном и грозном магическом танце
Мы можем связать времена и пространства;
Из мира преданий, сомнений, затмений
Впадают в реальность потоки знамений,
Расцвечены тайным мистическим цветом,
Овеяны дальним космическим светом:
14
“Магнитный шар – над плоскостью стола,
Вокруг – приборы, призмы, зеркала,
Столбцы расчётов и колонны книг...
Как много дней провёл я среди них,
От взоров недоверчивых таясь!
И с внешним миром прерванную связь
Возобновляло лишь одно звено –
В простор небес смотрящее окно...
В моём окне – созвездий витражи.
Пути планет укажут чертежи.
Я изучил движение светил,
Прочёл их свет и формул сад взрастил.
Связал в одну я нити всех наук
И мыслью очертил Единый Круг.
Я понял, звёздный разложив пасьянс,
Когда удачи нам даётся шанс,
Какие силы к нам благоволят,
Какие бури их ветра сулят.
Я отблески грядущего искал –
Я их нашёл за гранями зеркал:
Сливаясь, отражённые лучи
От страшных тайн давали мне ключи...
О звёзды – властелины высоты!
Я возводил над вечностью мосты,
Я находил незримые пути
Свои мечты до Бога донести;
Я смог мгновений бег предвосхитить
И Мысль свою в грядущем воплотить.
Я дремлющие силы пробудил,
И разум мой стихию породил,
А чтобы души этот вихрь увлёк,
Я в форму слов пророчества облёк,
И чтоб мой вещий голос не затих,
Я мысли перелил в сосуды книг.
О звёздные мгновенья торжества!
Когда рождались хрупкие слова,
Я чувствовал, как юноши рука
Касается поблёкшего листка
И, связанные тайной неземной,
Мы говорим: я с ним, и он – со мной...”
15
Есть в мире тайные пути,
Что могут в бездну увести;
Порой нам открывает он
Незримых множество сторон.
Стихий несущий круговерть,
Он разделён на жизнь и смерть,
Раздроблен на материки;
Он, как зыбучие пески,
Ловушки страшные хранит,
Которых ад к себе манит...
Как смерти разгадать секрет,
Снять с невозможного запрет?
Как, полюсов нащупав связь,
С потоком времени сроднясь,
Увидеть будущего лик
Сквозь лет грядущих монолит?
Простому смертному они
Не явят вечности огни,
Его мечты не утолят,
Остановив и мысль, и взгляд.
Но каждым действием своим
Мы плоть грядущего творим,
И мир послушно вторит нам:
Даём мы пульс его волнам.
Вдыхая жизненный эфир,
Мы, видя, отражаем мир,
Но каждый миг и каждый час
Мир тоже отражает нас:
В спирали вихрь вовлечены,
Друг в друге мы отражены;
И там, где хрупкая спираль
В незримую уходит даль,
Где время замедляет бег,
Едины мир и человек.
Среди привычных нам дорог
Лежит всего один виток:
И мысли наши, и шаги
Воспроизводят в нём круги.
Для следующего витка
Нужна энергия толчка –
Так, чтоб взлетали корабли,
Одолевая плен земли,
Им гравитации расчёт
Границу скорости даёт...
Из хаоса сотворены,
Мы духу творчества верны:
Творенья продлевая нить,
Способны сами мы творить;
Лишь совершенствуя свой дух,
Выходим мы на новый круг.
Свою инертность превозмочь
Искусство может нам помочь:
Нам внутренний укажет взор
Путь в неизведанный простор.
Мир в дрожи красок воссоздать –
Есть в этом чуда благодать,
Преобразить палитру снов
В игру восторженных тонов
На глади белого холста –
Есть в этом тайны красота,
Коснуться нежных струн, любя,
И в этом отразить себя,
Разбить незыблемую твердь,
Преодолеть тоску и смерть
И с вечным ощутить родство –
Есть в этом счастья торжество:
16
“Неба дивной синевой
Зацвели поля холста,
День склонился головой
Пред распятием Христа,
Складки белые одежд
Зыбкий воздух серебрит,
По росе сомкнутых вежд
Луч застенчивый скользит.
День уходит в горизонт,
В неразгаданный простор,
Где о счастии поёт
Ангелов незримый хор...
Этот образ предо мной
И во сне, и наяву,
Невесомый, неземной –
Я мечтой его живу,
Я теплом его согрет,
Я лучом его пронзён...
Только небо даст ответ,
Как в душе родился он.
Холст и краски в мастерской –
Всё, что мне судьба дала, –
И любви огонь святой –
Искру вечного тепла.
В этом призрачном костре
Все мечты мои сгорят,
Но на праздничном ковре
Краски чудо сотворят,
И родится в светлый миг
Вдохновения волна –
Нежно ляжет каждый штрих
С ней на берег полотна.
В море красок я найду
Безмятежности страну,
Меж цветов в её саду
Невесомым сном усну;
Кубком с золотым вином
Время опрокину я,
Чтобы в образе одном
Жизни яркая струя
Заискрилась, разлилась
По бескровной белизне
И застыла так, светясь
Неба синью в полусне...”
17
Все пути человеку даны,
Чтоб нашёл он единственный Путь
И в лучах огневой вышины
Смог свободу всей грудью вдохнуть.
В нём играют ветра и моря,
Он кострами миров опалён,
В нём, как в чистой слезе янтаря,
Бесконечности образ пленён,
В нём бессмертен божественный дух...
Но живёт он в пустой суете,
Он к священному голосу глух,
Он порок предпочёл красоте,
Он ушёл от любви и от книг,
И от разума вольных затей,
Он забав себе ищет иных
В мире новых, безумных страстей:
18
“Мрачной громадой чернеет завод.
Трауром дыма укрыт небосвод.
Грохот свинцовый – как горный обвал,
Льётся рекой раскалённый металл.
Призраки ада под пологом тьмы –
Люди-машины, машины-умы, –
В битве стальной воплотившие труд,
Армии новых машин создают...
Сонмы видений туманят мне взгляд,
Странною жаждой мой разум объят –
Только одним я азартом живу
И одному лишь молюсь божеству:
Деньги – стихия и вера моя,
Грёз средоточие, цель бытия.
Лестницей к храму, что я возвожу,
Служат банкноты, и я им служу.
Кредо моё – это мой капитал.
Детище солнца, священный металл
Всюду диктует единый закон:
Золото в мире – всему эталон;
Кто его силу использует, тот
Власть над судьбой в свои руки берёт.
Жажды огонь будоражит мне кровь:
Деньги из денег рождаются вновь.
Мысли по вечному кругу гоня,
Дерзкая страсть поглощает меня:
Я капитал в оборот отдаю,
И умножает он сумму свою;
В битве азартной за свой интерес
Я обретаю общественный вес:
Я покупаю машины и труд,
Я назначаю законы и суд,
Я воплощаю комфорт и успех,
Я становлюсь эталоном для всех...
В жарких владениях древних царей,
Над валунами песчаных морей
Высятся стены глухих пирамид –
Ужас священный наводит их вид.
О колыбели бесценных гробов!
Сотни бесправных, голодных рабов
В муках жестоких, в неистовый зной
Их возводили кровавой ценой.
Так, презирая законы земли,
Непокоримые горы взросли
И, пронеся свою мощь сквозь века,
Смотрят на землю они свысока...
Я небоскрёбов громады воздвиг –
Камня прочней, долговечнее книг,
Золотом их украшают огни –
Имя моё прославляют они.
Не провиденье меня вознесло,
Взяв под своё золотое крыло,
Не был я послан на землю царём –
Счастье я создал своим же трудом.
Первопроходцам во все времена
Тяжкая участь была суждена:
Дни, и недели, и годы текли
Реки торговли – от края земли,
Медленным ходом из солнечных стран,
Гружен товарами, шёл караван;
Долгий, подчас без руля и ветрил,
Путь его полон опасностей был:
Злые попутчики, бури, ветра,
Мертвенный холод, глухая жара,
Голод и страх, не дающий уснуть,
Делали пыткой рискованный путь...
Я же иного держался пути:
Слажены звенья торговой сети,
Служба защиты прочна, как броня,
Пульт управленья – в руках у меня;
Каждая фабрика, каждый завод
В год мне приносят огромный доход:
В мире вращенье расчётных бумаг
Приобретает всё больший размах...
В век, научивший нас точность ценить,
Качество можно числом заменить,
Всё можно мерой измерить одной
Всякий товар приближая ценой;
Так при рожденье дают имена:
Имя в наш век заменяет цена.
Тот, кому логика цен по нутру,
Может на этом построить игру;
Звёздного счастья доступны огни,
Верь в свой успех и удачу цени:
В схватке с конвейером будничных дней
Тот выживает, чьи ставки верней,
И в мировой конкурентной борьбе
Выстоит тот, кто уверен в себе.
Взлёта к успеху секреты просты:
Смело рискуй, не боясь высоты!
Жизнь – это биржа для сильных людей:
Делай расчёт, покупай и владей.”
19
Есть в логике прогресса парадокс:
Суля нам рай сомнительных удобств,
С наивных душ взимает он оброк,
И мы несём печать его уродств.
Когда-то человек бесстрашен был,
С волной стихии мог он совладать
И, только от своих завися сил,
Игрой ветров учился управлять.
Теперь мы от стихий защищены,
И нам доступны лёгкие пути,
Но холод в наших душах, и стены
От этой стужи нам не возвести.
Когда-то, если зла сгущалась мгла,
Терялся Путь тропинкою в глуши,
То к свету интуиция вела –
Волшебный компас ищущей души.
Теперь страстей порывы улеглись,
Плывём мы по теченью, не спеша,
Всё реже песнь мечты зовёт нас ввысь,
Всё реже светом полнится душа.
Когда-то, в вольном вихре новизны,
Шёл человек по жизни острию,
Как по лучу натянутой струны,
И мысль, как сталь, оттачивал свою.
Теперь машины думают за нас,
А в наши мысли входят блоки схем,
И наших чувств скудеющий запас
Нас возвращает в круг привычных тем.
Но с безотчётной силою порой
Желаний искры разжигают дух,
И в пленнике рождается герой,
И мысли разрывают будней круг,
И вновь фантазий яркий фейерверк
Осколки дней взметает в вихре грёз,
И, окрылённый, рвётся человек
К границам тайны, вечности и звёзд:
20
“Я слышу сигналы от каждого знака
Бессмертных созвездий в кругу зодиака.
Корабль мой, как меч обнажённый, сверкает
И волны бескрайних пространств рассекает.
Минуя опасностей грозные сети,
Отважны, как боги, упрямы, как дети,
Хранимые дальним сияньем Венеры,
Плывут аргонавты космической эры.
Им путь преграждают планет исполины,
Из вечного холода – вечные льдины;
И камни – небесного гнева посланцы,
Дожди смертоносные в огненном танце
Кружатся во тьме феерическим роем,
Но яростный смерч их не страшен героям –
Кочевникам неба – межзвёздной пустыни,
Паломникам к месту великой святыни.
Забытые в чёрном космическом поле,
Застывшего времени мёртвом расколе,
Укрытые хлопьями звёздной метели,
Хранят они верность намеченной цели.
В ночи, где алмазами светятся дали,
Где млечных галактик мерцают спирали,
В кругу, где сошлись хороводом светила,
Таится источник магической силы.
К его золотому чертогу стремится
Корабль одинокий – могучая птица,
И я, повинуясь неведомой воле,
Спешу оказаться в его ореоле.
Что встретит меня за священным порогом?
Объятия смерти? Свидание с Богом?
Отдавшись таинственной страсти прибою,
Останусь ли я в этом круге собою?
Я правды представить себе не решаюсь,
Но с каждым мгновеньем к черте приближаюсь –
Мой пульс, измеряющий жизни теченье,
Всё чаще в тревожном звучит нетерпенье.
И берег покинутый я вспоминаю,
Где сердце мне полнила радость земная,
Симфонии звёзд там лишь эхом казались,
Лишь искрами в волнах ночей отражались.
Теперь надо мной бесконечности крылья
И звёздных дождей золотое обилье,
И светлая музыка далей туманных,
И тайны миров, незнакомых и странных;
Я вижу прекрасные, дивные луны,
И в сердце рождаются новые струны,
И память всё тише звучит, засыпая,
И я на неведомый берег ступаю...”
21
Кто к цели праведной идёт,
Невзгод растапливая лёд,
Кто яростной стихии рад –
Тому преград не страшен град.
Кто ценит жизни светлый дар –
Земле не нанесёт удар,
Её прекрасный сад храня
От бурь жестоких и огня.
Мудрец и почитатель муз
Вступает с красотой в союз,
Стремясь в согласье с миром жить
И скромно Истине служить.
Но в человеке плен теней
Сильней, чем звёздный зов огней,
Он сам себя низверг во тьму:
Тщеславье застит свет ему.
Рабу тщеславья мало знать,
Но жаждет он повелевать.
О, как ничтожны и пусты
Его бесплодные мечты!
В стремленье к власти человек
Путь созидания отверг,
Границы крайней он достиг:
Порок завёл его в тупик...
Когда-то знания несли
Благословение земли:
Была к жнецам добра земля,
Давали урожай поля
Тем, кто Природу понимал
И чутким сердцем ей внимал.
Но человек – Природы часть –
Хотел иметь над нею власть –
Земля безумцу не вняла,
Не подчинилась духу зла!
Вступив с Природой в грубый торг,
С ней человек союз расторг,
Не в силах рай земной вернуть,
Он встал на разрушенья путь;
К порочной цели напролом
Он шёл и мир наполнил злом,
Он с тёмной силою играл
И Жизни принципы попрал.
Пожаром злобы ослеплён,
Науку смерти создал он,
Чтоб против братьев воевать:
Себе подобных убивать.
Сужаясь мёртвою петлёй,
Безумьем нёсся над землёй
Кровавых войн круговорот,
Людской уничтожая род,
И всходы дьявольских наук
Замкнули этот страшный круг.
22
Гении дьявольской свиты,
Роль свою знают эксперты:
Новые тайны открыты
В лабораториях смерти.
Слово добра умирает,
Нет от безумства спасенья:
Вновь над землёй заиграет
Музыка уничтоженья.
Цезари продали право
Быть за планету в ответе:
Липкого страха отрава
Льётся рекой по планете;
Мести нависла угроза,
Как стопудовая гиря,
В совести века заноза –
Весть о расколотом мире.
Спрятавшись, ждут за замками
Ядра, готовые к бою,
Чтобы своими руками
Жизнь расквиталась с собою:
С бешенством атомной силы
Взрыва взметнутся осколки,
Ветер укроет могилы
Волнами чёрного шёлка...
Всеразрушенья программа –
Цель на пути к совершенству?
Чистого разума драма –
Истин порочных главенство;
Жизнью за них заплатили
Жертвы жестокого века,
Чёрным позором покрыли
Землю грехи человека.
О безутешные муки,
Долы, залитые плачем!
Счёт этой страшной науки
Будет вовек неоплачен...
Спящие души, очнитесь!
Плачьте, заблудшие дети!
К лику добра обернитесь,
В чистом умойтесь рассвете,
Лжи осознайте уроки,
Акт покаянья свершите
И справедливости строки
В Летопись Жизни впишите!
Пусть к золотому порогу
Скорбные реки сольются,
Кроткие жалобы Богу
В мир благодатью вернутся,
Бед отпылают пожары,
Боли утихнут теченья,
Землю спасёт от удара
Вещий указ провиденья;
Пусть лучезарные нити
Свяжут орбиты вселенной...
Сёстры и братья, храните
Жизни подарок бесценный!
23
Я в походы за солнцем ходил,
Города и моря открывал,
Каждый миг на осколки дробил,
Сотни жизней в одной проживал;
Воскрешая языческий хор,
Я молился бессчётным богам,
Я взмывал в поднебесный простор,
Я бродил по священным лугам.
Я читал утопический бред
О космическом веке машин,
Освоении дальних планет,
Покорении звёздных вершин;
Я пролистывал ворох страниц
Новой книги – как жизни главу –
И, мечты отпуская, как птиц,
Видел яркие сны наяву
О сердцах, заклеймённых огнём,
О низвергнутых с тронов царях,
О пророках, что Плачущим Днём
Крещены на кровавых ветрах,
О твореньях всесильного зла,
О разрушенных храмах любви,
Чистых душах, сгоревших дотла,
Городах, утонувших в крови...
24
Я видел тень кровавую войны –
Зловещим эхом стон её раздался
Из прошлых дней тревожной глубины
И к небесам расплавленным поднялся;
Я слышал плач бессильный матерей,
В своей мольбе вместивший все разлуки,
Мне снились крики запертых дверей,
Над пустотой протянутые руки...
Земля, земля! Как вынести смогла
Ты эту ношу чёрного позора,
Какой священной местью воздала
За разоренье мирного простора
И скольких блудных сыновей своих
Ты приняла в могильную утробу,
Когда раскат безумия затих,
Смерть погасила ненависть и злобу?
Какие боги, в счёт каких грехов
Могли изобрести такую кару,
Чтобы сады цветущих городов
Предать за миг смертельному пожару?
Я в беспредельном ужасе взирал
На злобный смерч, что вырвался из ада
И всё в порыве огненном сметал,
Не ведая в жестокости пощады;
Я погружался в сумрачный туман,
Как будто жизнь моя в тот миг застыла,
Когда пронёсся смерти ураган,
И кровь святая землю оросила...
25
Как много в мире крови пролилось:
Как много жертв бесславных, бесполезных!
Сжигают нас агрессия и злость,
И сдавливает страх в тисках железных.
Нам зрелищ дай – и хлебом не корми;
Мир сотрясён жестокою борьбою:
Стремятся люди к власти над людьми,
Не в силах сами совладать с собою.
Они добиться первенства спешат,
Тщеславные мечты осуществляя;
Инстинкт и разум вечный спор вершат,
Течением их жизни управляя,
И за рассудка кратким торжеством
Приходит время горьких поражений:
Всесильный, он становится рабом
Порочных, недостойных устремлений.
О мощь небес, растраченная зря,
Законы в оправданье преступленьям,
Великий дух на службе у царя,
Грозящего народам истребленьем!
Бесценный дар становится бичом,
Оружием в борьбе за выживанье,
Безжалостным, жестоким палачом,
Не ведающим к жертвам состраданья.
Я обращался к опыту веков,
Я изучал историю народов,
Я видел рунных золото витков,
Я уходил под арки древних сводов;
Неодолимой жаждою объят,
Я шёл вперёд сквозь грозы и сквозь бури,
Я видел солнца траурный закат,
Вулканов взрывы в девственной лазури,
Я наблюдал за судьбами людей,
Что вспыхивали ярко, как кометы,
Я ощущал движение идей,
Течений бурных вихри в русле Леты...
Везде следы войны я находил.
Всё повторялось: тесен круг порочный;
Он завлекал магнитом тёмных сил
И жертв своих держал во власти прочной.
Огромный путь проделал человек:
Он покорил суровую планету,
Он стал царём земель, морей и рек,
Он изучил законы тьмы и света;
Достигла мысль космических высот:
Могучие стихии ей подвластны,
Она свои пространства создаёт,
Их облик изменяя ежечасно,
Ей выше звёзд позволено лететь
И рассекать простор стрелою быстрой,
Но силы зла не может одолеть
Её огонь, целительный и чистый.
26
О душа – излучина
Вечных рек,
Над седыми тучами –
Крыльев снег,
Ты – заря рассветная,
Неба хор,
Высота заветная –
Песня гор;
Светом ты увенчана,
Как звезда,
Твоя суть изменчива,
Как вода;
Ты – надежд созвучия
Поутру,
Ты – струна певучая
На ветру,
Ты – стремнина смелая;
Ты чиста,
Как бумага белая, –
Но листа
Пылью припорошена
Белизна;
В твою землю брошены
Семена,
Но в пустыне семени
Как взойти –
На граните времени
Прорасти?
Рождена из холода
И тепла,
Ты несёшь, расколота,
Два крыла,
Глубь твоя – слияние
Двух начал...
В чём твоё призвание,
Где причал,
О душа – излучина
Вечных рек,
Над седыми тучами –
Крыльев снег?..
27
В каждом из нас – купола высоты,
Света бутоны, отрады цветы:
Мы исповедуем счастье, храня
В сердце источник небесный огня;
В каждом из нас – лучезарный поток,
В каждом из нас – возродившийся Бог,
Новых созвездий незримый восход,
Новых дорог нерастопленный лёд...
О чернокнижники! О мудрецы!
Духа подвижники, веры отцы
С древа запрета срывали плоды –
Падали крепости, плавились льды!
И, разрывая неведенья мрак,
Истины пламя алеет, как мак:
Если прольётся любовь через край,
В сердце вернётся потерянный рай.
Только нужны ли от рая ключи,
Если на страже стоят палачи,
Если историю правит толпа,
Неукротима, глуха и слепа?
В сердце одном – бесконечность небес,
Мир и песчинка, травинка и лес;
Два – это встреча, двойная звезда,
Краткость и вечность, любовь и вражда;
Три – это новая к Богу ступень,
Цвет, примиряющий Солнце и Тень...
Катится вслед за волною волна,
Льёт бледный свет за луною луна,
Радуга вторит небесным тонам –
Луч за лучом открывается нам...
Вскоре ступеням теряется счёт:
Лестница к небу нас в бездну ведёт;
В чёрном потоке, что Радугу смыл,
Гаснут истоки, теряется смысл,
И возрождаются Хаос и Тьма:
Мир поглощает забвенья тюрьма.
В Городе Завтра ветрами дорог
Правит стихийный, безумный поток;
Точит сомнение сердце твоё:
Зори прозрений – пустое враньё,
Злую насмешку скрывают уста:
Полнит безбрежность небес – Пустота,
Снова ты Истину сердцем зовёшь,
Только на зов откликается Ложь...
Радости чистый источник померк:
Мысли порочны, и слаб человек;
И вместо хора поющих сердец –
Стадо пред взором: отара овец.
28
Кто Бога возлюбил – тот сердцем чист:
Так возвестил Писанья ветхий лист;
Кто утверждён в покорности своей –
Получит ключ от солнечных дверей;
Кто зла оставит чёрные следы –
Пожнёт греха позорные плоды.
Религий много – суть одна у всех:
Они твердят, что Знание есть Грех,
Они ведут окольною тропой
(В трущобах лжи найдёт ли путь слепой?)
К своей коварной цели – утвердить
Свои права – и мир поработить,
Закинуть сеть обмана и втянуть
В свой мёртвый круг того, кто ищет Путь,
Поставить на душе своё клеймо,
Опустошить и впрячь её в ярмо.
Кто служит им, тому они дают
Комфорт небес и вечности уют.
Ничтожен человек, и гол, и сир,
В смирении он обретает мир.
Еретики – наказаны вдвойне:
Живым и мёртвым им гореть в огне.
Когда над миром церковь власть взяла,
Слились в кровавом русле реки зла:
Небесный Город и Небесный Дом
Не раз войны служили очагом,
И, варварский свершая приговор,
Взвивался к тучам праведный костёр;
Страданьем опаляя неба кров,
Рекой лилась во имя Бога кровь.
О гибельной жестокости стезя! –
Пред Богом оправдать её нельзя.
О парадокс всеобщего добра! –
Как мирозданье, суть его стара:
Чем цель прекрасней и мечта светлей,
Тем месть за бунт безжалостней и злей.
О небо, цепь обмана разорви!
Страданье стало символом любви!
Терзает тело праведник-аскет,
В душе он убивает счастья свет,
Он к наслажденью чувственному глух,
Он гасит разум и неволит дух;
О несвершённых помыслах скорбя,
Войдя в экстаз, бичует он себя,
И льнут его бескровные уста
К святым стопам распятого Христа:
Его влечёт истерзанная плоть,
И он соблазн не в силах побороть...
Что за безумство – радость отрицать,
В мученьях жить и муки созерцать!
Пророчит рай молебная струна,
Но сладострастно-низменна она.
Вновь из земли, взлелеявшей цветы,
Взрастают чёрной мукою кресты,
И с болью мать-земля взывает к нам,
К своим заблудшим, плачущим сынам:
Покуда Ложь въедается в умы,
Покуда Страх рождается из Тьмы,
Покуда Ночь скрывается за Днём,
Покуда Мысль карается Огнём,
Покуда Сына предаёт Отец –
Здесь мира нет для любящих сердец.
29
Я видел Бога в облике зари,
Приказывавшей городу: гори! –
В лазурью распустившемся цветке
И звёздами усыпанной реке;
Он пробуждал дыхание земли,
Когда сады весенние цвели;
Он вёл ночей заложницу – луну –
Сквозь облаков печальных седину,
И, обещаний трепетных полна,
Светилась кроткой нежностью луна...
Я, наклонившись, камень в руки брал –
И отблеск вечности на нём играл;
Я плавил тело в солнечных лучах,
Они темнили кожу на плечах,
И нежность райских, трепетных лучей
Мне говорила: этот рай – ничей.
Бог – имя всех начал, первопричин,
Всех духом принимаемых личин,
Ничто и Всё, творения очаг
В многообразных формах и чертах;
Лишь стоит схему логики разбить –
Твой разум сможет с Богом говорить,
Сойди с привычных, призрачных орбит –
И голос Бога в сердце зазвучит...
Как ветру новизны открыть сердца,
Проникнуть в тайный замысел Творца
И, власть давая чувству и уму,
Создать Поэму Жизни самому?
Как Хаоса преодолеть поток,
Нащупать Созиданья пульс и ток,
Найти тебе назначенную роль
В круговороте вечном сил и воль?
В тебе самом – загадка и ответ,
Ты сам – очаг любви, дарящей свет, –
Свечу своей души не погаси,
Её сквозь время бережно неси;
Тебе ключи от вечности даны,
Божественна палитра новизны:
С восходом солнца ты родишься вновь,
А прошлого фантом уходит в ночь...
30
Несущий радость – миру зла не причинит,
В душе нашедший рай – поделится теплом.
О таинство любви! О нежности магнит!
О вечности роса на небе голубом!
Я опрокинул явь. Я окунулся в миф.
Я оживил страниц увядшие цветы,
И, ощутив в душе неистовый порыв,
Я землю обошёл под парусом мечты.
Рассыпалась душа на стаи лепестков,
Расплавилось стекло невидимых преград;
Я слышал голоса разбуженных веков,
Я видел игр кровавых варварский парад.
В отчаянной борьбе вселенских грозных сил
Песчинка – человек, течений тёмных раб:
Под ветром, что миры в пучину уносил,
Он гнётся, как тростник, беспомощен и слаб.
И всё же в нём живут прибои алых зорь
И омуты ночей, где Страх сменяет Страсть,
И если в бесконечность устремит он взор,
То с нею ощутит таинственную связь.
И, в поисках любви опасный путь верша,
Он может преступить неведомый предел, –
Чтоб вспенились моря, чтоб расцвела душа,
Чтоб в пламени ветров живой тростник запел.