Колокола звонили рано утром,
Врывалась жизнь в незавершенный сон,
Как мне хотелось чистой быть и мудрой,
Но ныла совесть под пасхальный звон.
Мои нежный Бог, усталый дирижер мой,
В сиянии тернового венца,
Сметал своей ладонью животворной
Соленый пепел с моего лица.
Пока мои грехи меня не съели,
Чтоб не наделать большего вреда,
Свернусь креветкой в блюдечке-постели,
Авось просплю до страшного суда.