Письма из города. Идиот

Жуков Геннадий
У маленькой мамы в прорехе халата
Глядело набухшее нежное тело,
Носок бесконечный вязала палата,
Стенала - сопела - зубами скрипела.
Зачуханный доктор по розовым попкам
Похлопывал рожениц в знак одобренья,
И в этот же час совершались творенья
И квело вопили творенья.

Детей фасовали по сверткам, по стопкам,
И в мир вывозили носами вперед.
И был там один, он чуть было не помер
(Не понял, как нужно дышать, но не помер),
Потом он смеялся - как льдинка в бокале -
А прочие свертки над ним хохотали :
Мол, экая штучка, мол, выкинул номер -
Не понял, как нужно дышать, но не помер,
Не понял, как нужно дышать, идиот
(А он и не понял. И он не поймет).

Он будет глядеть им в лицо - не дыша -
В мальчишечьи рты в пузырях и сметанах -
О, выдох и вдох - два огромных шиша,
Два кукиша, спрятанных в разных карманах,
Два страшных обмана... Пульсирует сон,
Как выдох и вдох неизвестной причины.
И он не дыша подглядел, как мужчины
Пульсируют мерно в объятиях жен,
И как равномерно пульсирует плод,
Гудит, наполняясь таинственным соком.
На все поглядел он задумчивым оком.
И все он оплакал, смешной идиот.

А все потому, что за выдохом - вдох,
И мир опадает в свистящие щели,
И мир опадает. И лишь - асфодели,
Цикута - амброзия - чертополох...
И он в разбеганье вселенских светил
Увидел вселенских светил возвращенье.
И мир опадает. И только забвенье,
Забвенье - молчанье - клубящийся ил...

И он оглядел эту даль, эту ширь,
Да, он оглядел и сказал: это плохо!
И выдохнул, выдул вселенский пузырь,
И честно держал - до последнего вдоха.