Поросло окно вселенной
Серым мхом осенних тучек.
Неба слезные потоки
Моют головы кустов.
Ветер дланью вдохновенной
Ткет ковер из прядей жгучих,
Забивая водостоки
Пестрым месивом листов.
Все вокруг наводит скуку -
Серость, грязь, промозглость, мрачность.
Горько плачет Терпсихора,
В танце вывихнув сустав.
Я смотрю на эту муку
Сквозь стекольную прозрачность,
А в ушах то плачь мотора,
То надрывный рев моста
Шевелят обочин кроны
Пожелтевшею прической.
Стал поменее листами
Флоры трассовой забор.
Изумрудные короны
Сплошь залиты желтым воском,
И залысины местами
Обозначили пробор.
Проросли угодья в сроки
Золотым зерном амбаров,
Одомашненной скотины
Шириною жирных спин.
Гладко выбритые щеки
Тысяч полевых гектаров,
Режут мокрые морщины
Паутиною ложбин.
И любые чувства гасят,
Кроме, – что родят кручину,
Мокрых деревОв седины
И облезлости кустов.
Поле силился украсить
Своего лица картину
Камышовою щетиной
Не остриженных усов.
Холод, сырость, запустенье
Тяжесть, грусть, унынье, скука,
И депрессии объятья,
И оковы маяты.
А природы облысенье,
Словно старческая мука,
Изувечило понятья
По оценке красоты.
Из последних сил топорщит
Сумасшедший одуванчик
Влагой слепленную челку -
Бриолиненный парик.
И тепло дыханья ищет -
Возбужденный, глупый мальчик,
Жаждой счастья сбитый с толку,
Не понЯв, что он - старик.
Не подметил подоплеки
Страстных строчек на заборе -
Вечных истин начертанья -
Квинтэссенций бытия.
Мокрый, жалкий, одинокий,
В головном своем уборе …
Тщетно длит свои скитанья
Не смекнув, что все – фигня!