х х х
Лишь ночь падёт своею звёздной сетью
на холмы, на покой речных излук,
на колоколен медные столетья -
родится в небе непонятный звук.
И этот звук - не птичий свист, не зверий,
не мягкий треск цыганского костра...
Так шелестят, распахиваясь, двери,
когда по дому бродят до утра.
Свеча качнётся, как маньяк в порыве, -
и слышно на другом краю земли
почти неразличимое: "Мария!"
И эхо отзовётся: "Натали..."
В сеть угодив, стерлядкой месяц бьётся,
Халат закапан восковой тоской.
О, кто же он -
Руслан?
Онегин?
Моцарт?
Дубровский -
или Дон Гуан псковской?
Но он молчит, в огне полночщных бдений,
сжигая каждый раз себя дотла -
уродец черномазый, русский гений,
и пишет так:
"Печаль моя светла..."