1998г.
Когда я зарифмую две строки,
О том, что мир к войне давно идет,
Что мы от истины довольно далеки,
Я буду не поэт, а рифмоплет.
Свою книжонку выпущу я в свет
И оберну в дешевый переплет.
Но все равно, на много долгих лет,
Останусь не поэт, а рифмоплет.
И даже, написав десятки книг,
Таких, что жить по ним начнет народ,
Я усомнюсь (а, может, это сдвиг?)
Поэт ли я. А, может, рифмоплет?
***
посв. небольшому театру "Триада".
В полутьме небольшой комнатушки,
Где ни кресел, ни неба, ни сцены,
Даже нет и простой раскладушки,
Только тканью оббитые стены.
Но приходит актер обычный
И вдыхает в те стены душу.
Возникает пейзаж непривычный,
Между тем пустоты не нарушив.
И мы верим актеру, что он это тот,
За кого так упорно себя выдает.
Через миг он повесился, он застрелился.
К глотке сразу подкатит досадный комок.
Но...антракт, темнота, интерьер изменился.
Он живой и надел уж цветочный венок.
Только время бежит, мы уйдем, как оно.
Но, назад оглянувшись случайно,
Мы увидим-актер закрывает окно,
Улыбается небу печально.
***
Страшно в огромном мире,
Дорога моя далека.
Давно уж ищу и поныне
Розовые облака.
Уютный и маленький домик,
Где сад за окошком цветет,
Где добрый услужливый гномик
За печкою вечно живет.
И всюду брожу я на свете,
В домах вижу сад из окон.
Но жаль-на бескрайней планете
Нет розовых облаков.
***
Я стою у озера белого,
Молчаливо волна набежала.
Сколько чистого, сколько несмелого
Глубина его мне рассказала.
Затерялось на карте то озеро,
Заросла к нему тропка тенистая.
Я все жду, что когда-нибудь осенью
Всколыхнется вода его чистая.
И очистит все реки и земли
Настрадавшейся вдоволь планеты.
Знаешь, это случится, поверь мне.
Но когда...Я не знаю ответа.
Снова будут деревья огромными,
Наше вечное небо умоется.
А пока мы как будто бездомные.
И все кажется-дом не откроется.
А природа, как матерь безмолвная.
Но в молчании все красноречие.
Каждый день, как страдание, новая
Наша с ней недопонятость вечная.
Я стою, как у озера белого.
Вспоминаю волну набежавшую.
Сколько чистого, сколько несмелого...
Много больше, чем злого и страшного.
***
1999г.
Российские Железные Дороги.
Шум и суета вокруг вагонов,
Куплены билеты загодя.
И народ толпится у перронов,
Сидя или томно вдаль глядя.
На плацкарте нет дверей закрытых,
Все доступно взгляду чужака.
Сколько нежных песен незабытых
Спето теми, кто издалека.
Мой сосед сгущенку открывает,
Достает газету с пирогом,
Стопку всем, кто хочет, наливает,
Будто он со всеми здесь знаком.
Гитарист напротив не скучает,
Что-то незнакомое бренчит.
Проводница слов не различает,
Бард же для нее их не кричит.
Спит мужик на полке, свесив ноги,
И храпит, как старый унитаз.
Видно притомился по дороге.
Кеды он засунул под матрас.
Бард проспал родную остановку.
Что ли дать ему хорошего пинка?
Только не промазать бы неловко,
Цель, увы, не слишком велика.
***
День самокопания.
Нет сил и времени, чтоб сочинять стихи.
И вкривь и вкось встают слова на строчку.
Я не пойму - за чьи ж это грехи
На писанине мне пришлось поставить точку.
Желанья нет. Куда оно ушло?
Наверное, с гостями засиделось.
А без него все пошло и смешно.
Вдобавок ко всему еще приелось.
Рисую, как художник... на скале,
Долблюсь с изображением оленя.
Но результат уже давно известен мне
И он меня доводит до мигрени:
Нога, рога, еще одна нога,
Оленья морда малость кривовата.
К рисунку я не слишком-то строга,
И в сходстве потому не виновата.
Люблю писать, но толком не могу.
И все пытаюсь как-то оправдаться,
Мол, мало опыта и не сильна в слогу.
(на эту тему много вариаций).
***
Нейдут из головы твои глаза,
Два янтаря, а в них две черных капли.
По сердцу полоснули, как резак.
И мне пришлось задрать четыре лапки.
Мне страшно - я теряюсь в облаках,
Задумаюсь и встану истуканом.
Возьми меня из транса на руках,
Иначе не расстанусь со стаканом.
Твой образ день и ночь в глазах стоит,
Я тычусь по проходам, как слепая,
Боясь твой взгляд случайно упустить,
Чего-то, видно, недопонимая.
Я мысленно лакаю с губ твоих
Их сок и сладость, их приятный жар.
Кто в этом виноват из нас двоих?
Глаза же мысли не усторожат.
Я растворяюсь в бездне новых чувств,
Уткнувшись в твои ласковые плечи.
С невиданной болезнью я лечусь,
Да только кто меня теперь залечит?
Дай провести рукою по щеке
И уколоться об отросшую щетину,
Взъерошить волосы позволь моей руке.
А как ты смотришь на подобную картину?
Так просто посидеть спина к спине
На твердой деревянной табуретке
Позволь хоть раз, доверься в этом мне.
Уж ощущений хватит мне, кокетке.
***
Жил-был несчастный король,
Он хотел, чтобы мир стал добрее,
Он в добро, как в спасенье поверил.
Зло свое выносить нам доколь?
И издал он прекрасный указ,
Чтобы всем на земле измениться,
Извинить и самим извиниться,
Чтобы всем измениться за раз.
Но к жестокости люди привыкли,
Что закон подтверждается силой.
А не силой, так речью красивой.
И, услышав указ, все поникли.
"Значит будут вокруг поголовно
Говорить о тотальном добре.
Мы забьемся в то время в дыре,
Чтоб прошло все и гладко, и ровно.
А потом,как ослабнет указ,
Надоест королю забавляться,
Он найдет чем полезней заняться
И забудет указ и про нас"
Порешили указ тот нарушить,
Но не вышел прекрасный закон,
Ведь правитель оставил свой трон.
И добра не прибавилось в душах.
***
2000г.
на остановке.
Солнце ушло-в снег,
Холод сковал ум.
Льдами десятки рек
Скрылись в миллениум.
Рядом толпа снует,
Смотрит сквозь сотни глаз.
Ветер сулит взлет,
Жаль только не для нас.
Я вознесусь ввысь
В свете огней-фар,
Чтобы взглянуть вниз
И ощутить жар.
Чтоб отыскать свет
В пестром клубке лиц.
Вдруг ты уже согрет
Пеньем ночных птиц?
Резко вдохнуть дым,
Копоть набрать в грудь.
Чувствам еще молодым
Освободить путь.
***
Муза.
Приходит муза где-то к десяти,
А я уже на грани-засыпаю.
Но нужно это бремя донести,
До полночи сижу, стихи кропаю.
Ну, надоела стерва, нету сил.
Ведь с нею черта с два, как ты заснешь.
Хоть кто-нибудь меня бы отпросил,
А то тут вовсе в рифму изойдешь.
А, может, просто график у нее
И я никак не раньше десяти.
Сегодня музы точно днем с огнем,
Везет, что хоть ее смогла найти.
Полетами не пахнет уж давно.
Кто выдумал такое вдохновенье.
Крылатая. Кружится надо мной,
А уменя по швам трещит терпенье.
***
День грусти
-Прорасти сквозь мня, береза,
Я почувствую гибкость ветвей.
-Нет, я слишком не жалую слезы,
Уж по мне лучше ветр-суховей.
-Прорасти сквозь меня, осина,
Кровь моя, что твой сок горька.
-Нет, твой говор, как улей осиный,
Ты к молчанью еще далека.
Тут откликнулась старая вишня:
-Дай мне сладость девИчьих губ,
Что для ягод не может быть лишней.
Я сквозь тело втое прорасту.
И, над вишней причмокнув, прохожий
Сунет косточки-сердце в карман.
Поразмыслит о том, чтобы тоже
Прорастить их на радость дворам.
***
Капля нефти вот-вот упадет
На душистую мякоть цветка.
Новый век, восхищенный, грядет.
И походка его нелегка.
За собой оставляет следы
Из задушенных дымом полей,
Из прохладной, но мертвой, воды
И загубленных тополей.
Он кичится богатством своим,
Что добыто из недр Земли,
Всей природой, испорченной им,
И умом, что пока сберегли.
***
Прислушайся к цветку.
Быть может, он таит в себе
Доселе неизведанную нежность.
Цветение его прими, как неизбежность,
Которая случается к весне,
И прикоснись к живому лепестку.
Ты чувствуешь, как что-то отрывает,
Уносит прочь ветрами от земли.
Внезапно возникает красота,
Слетает с глаз незрячих слепота.
Она секрет извечный открывает,
Зачем на эту землю мы пришли.
Полна нежданной грусти и любви,
Земля вполне достойна восхищенья,
Пока на ней еще растут цветы,
Исполненный нежной чистоты,
Надежды, силы, вечного прощенья.
Прислушаться всего лишь нужно к ним.
***
Почтовый ящик забит,
но важно одно письмо-
От того, кто еще не забыт.
Разорвется конвертный квадрат,
Длинный адрес до боли знаком,
Только пальцы заметно дрожат.
А потом эйфория пройдет
И останутся только слова
На бумаге. Как черный налет.
***
Поступи твоей узнаю звук,
Мирные негромкие шаги.
Супротив препятствий и разлук
Память обо мне ты сбереги.
Глаз твоих просторы и глубины,
Жухлая трава твоих волос.
Не дано понять и половины-
ОТчего покой ты мой унес?
Наплету венков благоуханных,
Не венков, а праздничных венцов.
В мыслях разберусь своих незванных,
Может, ты поймешь в конце концов.
Голоса услышу перелив.
Вздрогнувши, несмело обниму.
Расскажу, уверенность вселив,
Истину. Тебе лишь одному.
***
Дни календарные двинуть бы вспять,
Снять седину в голове.
Вновь тонконогою девочкой стать
И поваляться в траве.
Только ЕЩЕ переходит в УЖЕ.
Нет ему хода назад.
Тело не входит уже в неглиже.
впрочем, не тело, а зад.
Туфли, костюмы-привычный удел.
Пудра слоями и грим.
Времени вечер уже налетел,
Что еще будет за ним.
Девочка в юбке короткой идет.
С грустью посмотрят ей вслед.
Если б ей знать о себе наперед...
Жаль, что возможности нет.
***
Коли бы знать вам, как часто
Борются дух и плоть.
Ни рассудить не причастна,
Ни одного побороть.
Плоть помыкается духом.
Дух, воспитаньем силен,
Шепчет, как ангел над ухом,
Плотский, мол, смысл приземлен.
Плоть упирается грубо-
Мелочь небесная суть.
Главное-ноги и губы,
про остальное забудь.
Может, решат отделиться.
Телу духовность претит.
Тело пойдет веселиться,
Дух же мудреть полетит.
***
НАстеньке, Жанетте, Булкинсу и Танюше.
Ничто не радует, как дружеская встреча.
Особенно в предверии разлук.
Сей тезис замечательно замечен-
Нет ничего прекрасней слова друг.
Приемом наслаждается радушным
Усталый друг, прошедший сто дорог.
Пусть мой чертог не станет слишком душным,
Чтоб друг от духоты не занемог.
Приму толпу, коль дом ее поместит.
Для каждого хоть слово доброты.
Мне б подошло для этого поместье
Невиданной длины и широты.
***
Не равняйте меня с другими.
То есть с теми, кто прежде жил.
Не пытайтесь тянуть за ними,
Чтобы слог мой слегка ожил.
Вы поймите-они боролись
Под угрозой семи мечей.
(и на них же потом напоролись)
И не спали своих ночей.
Прозорливее были и строже,
И немало волос седых.
Оттого мы отнюдь непохожи.
Не равняйте. Куда мне до них.
***
"Снять со стены портрет учителя?Для вас действительно нет ничего святого..."
На любое безумство готова,
На любой необдуманный шаг.
Это чувство свежо, но не ново.
В первый раз проявляется так.
Он гораздо мудрее и старше.
И, естественно, более зрел.
Мчатся чувства в безумственном марше.
В грудь направлены тысячи стрел.
Умудренный годами учитель
В то же время простой ученик.
Я дитя или бес-искуситель.
Да и он-мальчуган иль старик?
Но не плотское это влеченье,
Не безумная глупая страсть.
Мир души обретает значенье,
И уму в нем отводится часть.
Поцелуи, объятья…Конечно,
Глас природы порою силен.
Как и он я, увы, не безгрешна.
Он надеждой, как я, опален.
***
НОЧЬ. 00:48
Луна, как блюдце золотое,
Повисла диском в небесах.
Пространство вкруг нее пустое
И сумрак в девственных лесах.
Блистанье звезды рассыпают.
Не греет свет, не холодит.
И все живое засыпает,
Лишь сов разбудит аппетит.
И светляки ночным дозором
Закружат в танце над травой.
Ловлю их действо томным взором
И никну спящею главой.
***
Первый шаг к счастью(советы).
Никого не лишай надежды.
Вдруг последней осталась она.
Пробивайся к уму из невежды.
И из мухи не делай слона.
Повторяй своим детям, что любишь,
Если можешь, почаще хвали.
Посади, если дерево срубишь.
Признавайся любимым в любви.
Не завидуй, будь вежлив и скромен.
Не заносчив будь, славу любя.
Этот мир чрезвычайно огромен.
Были гении больше тебя.
Про запас три свежайших остроты
Было б очень неплохо иметь.
Не вступай раньше времени в жмоты -
Быть щедрейшим неплохо уметь.
***
Что дороже?
Вечные ценности - хлеба коврига
И запыленная старая книга.
Первая телу, вторая - уму.
С радостью в доме обоих приму.
Золото - лишь благородный металл.
Он не учил и пока не питал.
Чтобы добыть золотую руду,
Книги и хлеб, как подспорье труду.
Их же опять покупаем за злато.
Но не того, мы считаем богатым,
Кто одного из двоих накопил.
Значит и время и деньги убил.
Много ушло бы умов и часов,
Чтоб поместить их на чаши весов.
Только весов, измеряющих суть
Не преподносит нам жизненный путь.
***
Что делать, если до конца света остался один день?
Это старинный и мудрый вопрос.
От древности он полыньею зарос.
В тот день бесполезны еда и питье,
Стенания, паника, злоба, нытье.
Примчаться к любимым с горой на плечах
И вспомнить о прожитых днях и ночах.
Успеть, добежать, не теряя минуты,
И сделать приятное чем-то кому-то.
Обнять, приласкать, потереться носами.
А, впрочем, все это вы знаете сами.
Но будут в тод день и рыдать и метаться,
Не зная куда и к кому бы податься.
Найдутся такие, кто будет молиться,
Но встретят достойно конец единицы.
***
Зернышко.
Видишь это дивное зерно
Из далекой солнечной страны?
А сокрыло изнутри оно
Тайну жизни, коей все верны.
Крохотный кусочек бытия,
На песчинку золота похоже.
Вот загадка-может быть, и я
Как-то появилась из того же.
Мера для блистающих камней-
Маковое зернышко-карат.
Сроки жизни камня чуть длинней,
Но зерно ценнее в сотню крат.
***
Notre Dame.
Старцы склонились у детской ноги.
Дева Мария, Христа сбереги.
Счастье и горе явились вдвоем.
Хватит ли силы на сердце твоем?
Чуткость в твоих беззащитных руках
Символом ласки осталась в веках.
Дай уподобиться в мыслях тебе.
Ну, отчего ты покорна судьбе?
Смотришь на сына и верно грустишь-
К счастью ли послан спаситель-малыш?
***
Я сожалею, что моя душа
Заключена в такую оболочку.
Пылает, мир собой смеша.
Ей лесть, что мертвому примочка.
Природа к ней была скупа-
Дала, что от других осталось.
Душа, к несчастью, не слепа
И знает, ЧТО же ей досталось.
Изящность форм, округлость плеч
И глубина наивных глаз
Ей не дана. Себя облечь
Ей дан пока один каркас.
"Лепи сколь хватит юных сил,
В уродстве нет чужой вины.
Твой разум все переносил
Насмешки, коим нет длины."
***
Вечером на скале.
Темная заводь, прими мое тело.
Чайкой на запад душа полетела.
Броситься в воду и дело с концом,
Станет трава погребальным венцом.
Жаль, что меня никогда не поймут.
Скажут-всю жизнь, мол, была баламут.
Вот и ушла по макушку в трясину.
Мило, что хоть не тянула резину-
Сразу утопла:ни стона, ни крика,
Не показала из заводи лика.
Вечной свободы хотела напиться,
Вот и решила пойти утопиться.
***
Находка(бухта Отрадное)
Разузнала ненароком из легенд и из речей,
Что на выжженной планете есть серебряный ручей.
Что вода его живая благодатна и чиста,
Только где, никто не знает, те укромные места.
По ветвям дубов столетних белки скачут тут и там
И назойливые птицы вслед за ними по пятам.
Озерцо с водою чистой целиком в лучах искрится.
Нарекли его, как в сказке, дав ему названье Рица.
Скалы, словно пальцы к небу, протянулись из воды.
Остров, вроде бы Аскольда, виден с каменной гряды.
***
Отчего никто не мучится вопросом-
Почему смазливость пользуется спросом?
Почему подонки ангельски красивы,
А красавицы тщеславны и спесивы?
Может, просто жизнь их баловала,
Оступиться как-то не давала.
Вот и мнят, что им все с рук сойдет.
Бог не видит, кара не найдет.
Может быть, и верно, что смазливость
Выше, чем добро и справедливость.
Без грехов, пожалуй, скучновато,
Коли дури, не ума, палата.
***
Шлюха.
В истерику вгонят несчастную.Обклеила стены картинками.
Познала тоску ежечасную, прошлась по паркету ботинками.
Белейшие шкуры медвежие в лоскутья изрезала, гневная.
Застыла в раздумьи, да где же ей. Не думать приучена, нервная.
И бьется, как в стену бетонную, своими словами колючими,
И долю помады законную обмыла слезами горючими.
Глаза, как у ангела падшего-прекрасны, но полные пошлости.
Нельзя к сожалению прошлого исправить при первой возможности.
Как куколка в юбке короткой, от пудры с усталостью бледная.
Богатая внешностью кроткой, любовью по-нищенски бедная.
А плащик чуть-чуть и разлезется, в пыли ее обувь разбитая.
Ну, что ей задумчивой грезится, ужели не юность забытая?
***
Весенний дождь.
Умылся город под дождем,
Под вечер тАинством синея.
А мы с тобой к нему идем,
Друг в друга веря все сильнее.
Закат спустился не спеша.
Над нами розовое небо.
Земля вращается, дыша.
И желт камыш, как колос хлеба.
В травинке, той, что ты сорвал,
Так много юности зеленой.
Так близок летний карнавал
Природы, солнцем озаренной.
Шныряют кошки тут и там,
Им по душе тепло дороги.
За нами следом по пятам
Бегут две тени-недотроги.
***
Сказки.
Затаив голоса, все на свете забыв-
Жажду мести и ужас огласки,
Не забудьте впустить, ваши двери открыв,
Эти добрые старые сказки.
В них препятствий своих не находит Любовь.
Ее образ-в смеющейся маске.
И не стоит менять на какую-то новь
Наши вечные чуткие сказки.
Слезы в них застывают в жемчУг
И красавицы-все златовласки.
Не найдешь здесь убогих лачуг,
Всё дворцы в затаившейся сказке.
И скорее всего на глубинах души,
Не надеясь на чью-то подсказку,
Бескорыстно, естественно, не за гроши
Носим чистую детскую сказку.
***
Зима.
Звезды, словно бисером вытканый ковер.
Облачный котяра пол-луны упер.
Смотрит через облако полная луна,
У собаки, глядючи, капает слюна.
Свет ее неласковый, хоть садись и вой.
Воздух весь подернутый дымкой голубой.
Снег пушистой скатертью на дорогу лег.
Словно кошка белая, ластится у ног.
***
Посв. всем убитым и замученным в небольшом но ГРОЗНом государстве.
Кровь за кровь, скажите душам,
Что стенают по ночам.
В душах доброе задушим,
Море слез даря очам.
Стонут скорбные останки,
Руки тянут из земли.
Невиновны в смерти танки,
Страстотерпцы здесь легли.
Дайте выплакаться вволю
За страдания свои.
И отдайте чисту полю
Сердце преданной земли.
Всем воздастся в час расплаты.
Пусть не сразу, по частям.
И на совести заплаты
Полетят ко всем чертям.
Не собрать всемирной злобы
На едином корабле.
Утопить в пучине, чтобы
Дать спокойствия земле.
***
Ротарианская легенда.
Давным-давно не помню где
Стояли княжества в холмах.
Совсем близки к большой воде,
И жили чайки в куполах.
И что ни день-меж ними бой,
Вражда за место под луной.
Не помнят мира меж собой,
Но было ль это их виной?
В одном из княжеств золотых
Жила княгиня-маков цвет.
Румянец в щёках налитых,
В глазах безумный синий свет.
Живой и острый женский ум
Под стать девИчьей красоте.
Внушила сотни тяжких дум
Тому, кто верен был мечте.
Повздорив как-то чуть сильней
Сцепились княжества в бою.
Утратил князь среди полей
Княгиню чудную свою.
Три дня, три ночи он бродил
В раздумьи тяжком по земле.
Затем рабочих снарядил
И русло выкопать велел.
На старом русле, чуть река
Ушла на новую тропу,
Велел зарыть, неясно как,
Княгиню в каменном гробу.
И реку вновь перевели
На свой привычный древний путь.
В прозрачных водах у реки
Княгине дали той уснуть.
С тех пор прошло немало лет,
Все спит княгиня вечным сном.
Река проносится над ней
И тихо шепчет нам о том.
***
Жизнь-это след на прибрежном песке,
Годы,как волны-их в море не счесть,
Пена волны-седина на виске,
Омут-пороки,коль оные есть.
Если твой жизненный след неглубок,
Волны в минуту поглотят его.
Гладким, как прежде, пребудет песок,
Будто бесследным он был до того.
На побережье немного следов.
Волны песчаный разгладили брег.
Впрочем, не каждый оставить готов
След, запечатанный в берег навек.
***
Говорят, что печальные лица
На рисунках моих неумелых.
А с чего бы им всем веселиться,
Им, плодам всех мечтаний несмелых?
В них-разлука и горечь обиды,
Бесконечная цепь унижений.
В них-усталость видавшего виды
И ухмылка моих поражений.
В них-подмятые черные крылья,
Неподвластные бурям и вЕтрам.
В них-порывы, покрытые пылью
И оббитые жеванным фетром.
***
Ночь над небольшим домиком на берегу моря.
Лают звезды Гончих Псов
Над созвездием весов.
И десятки их носов
Чуют запахи лесов.
Дверь закрыта на засов
От ночных неспящих сов.
Стрелки вертятся часов.
Это время сладких снов.
***
Разговор после ночного купания.
Стоим у реки на прохладном ветру.
-Прошу вас, пустите погреться к костру.
Мы слишком замерзли в холодной воде,
А высохнуть негде-нет солнца нигде.
-Конечно, идите. Хоть он невелик,
Но он обогреет хотя бы на миг.
-Не бойся и к жару придвинься поближе.
Как жадно костер это дерево лижет.
Волны беспокойство и танец огня,
И ветер бушует, корабль креня.
-Луна на ущербе, вода холодна.
Не видно за метр от берега дна.
И сердце пылает, как жаркое пламя.
И звезды-алмазы сверкают над нами.
***
Идиллия.
Маленький дом в полтора этажа,
Вертится флюгер на крыше, дрожа.
Ванна с живительной теплой водой,
Море спокойное с горной грядой.
Парочка кресел неброской расцветки,
В вазе не вянут от яблони ветки.
Рядом-любимый тобой человек,
В сейфе заначка и банковский чек.
Где-то, минут через двадцать ходьбы,
Рощица та, где без яда грибы.
Неподалеку родительский дом,
Вечно здоровы и счастливы в нем.
Мудрость совета и глаз теплота.
Греет душистый заварник плита.
Сад зеленеющий виден в окно.
Часто ему плодоносить дано.
После любимой и долгой работы
Видеть в ребенке порывы заботы.
Жить от плодов своих честных трудов
И не считать проходящих годов.
Может быть, после нелегкого дня
Эта идиллия примет меня.
Знаю, что много потерянных дней
Будет в извечной погоне за ней.