Хол-Исра
Посвящается любимому брату А.
Я пришёл из другого мира. И ты, конечно же, меня не знаешь. Позволь мне, я присяду к тебе на кровать. Спасибо. Понимаю тебя, ты хочешь спросить меня, кто я, откуда пришёл я, что потребую от тебя. Просто послушай меня, хорошо? Постарайся не вникать и удели мне четверть часа. Прошу тебя. Спасибо.
Я слышал тихий голос. Твой голос. Он звал кого-то. И веришь, всё то, что я так люблю, всё то, где живёт чистота святости доброго духа, всё то, где доброта света проливает на землю тепло благотворительной силы, всё то, где пространство эха доносит нам силу шёпота в массивных монолитах истории, всё то, где ветер перемен расправляет в свежести дуновения крылья жизни… всё это, веришь мне… сказало мне, что я должен придти к тебе. И я не мог отказать тебе, я пришёл, чтобы просто послушать тебя. Мне ничего не надо от тебя, может только маленькая капелька твоей боли. Я готов взять её, слышишь меня? Отдай столько, сколько захочешь. Иначе, как я смогу жить, когда понимаю, что кому-то плохо, а мне хорошо. Понимаю, что тебе кажется, что ты видишь какой-то сон в бреду или бред во сне. Ты же обещала мне, что выслушаешь меня.
Хочешь воды? Я принесу тебе.
Знаешь, мне однажды было очень плохо. И я любил, потом верил, потом просто звал и звал, потом сердился. А потом силы кончились. И я ушёл в молчание и был готов свершить непредсказуемое. Но вот однажды утром мне улыбнулось солнце. Оно прямо светило мне в лицо. И дразнило. Спать я хотел. А оно тут гуляет под окнами по утрам и слепит глаза. И я проснулся. Солнце ли? Улыбнулось? Может, это я улыбнулся ему? И что, подумал я. Кому это надо – какие тут непонятные улыбки, солнце, небо... И утро ушло в забытье. Утро следующего дня было пасмурным. И я сравнил контраст прожитых двух дней, подумав только, сколько раз в году утро пасмурное, а сколько раз утро солнечное. Я не ждал никого. Не было у меня никого.
Я не утомил тебя. Потерпи немного. Спасибо тебе. Я потом скажу за что. Хорошо?
Ну вот. Не было никого. Я принялся считать дни. Пять раз пасмурно, два раза солнечно. Три раза пасмурно, четыре раза солнечно. Игра стала надоедать мне, пока утром вдруг не полил дождь. Молнии, гром. Интересно так. И я подковылял к окну. Ручейки текли по мостовой. Солнца не было. Но было так необычно. Дождь, ветер. А потом брызги лучей солнца осветили мне лицо после полудня. Всё же природа разнообразна.
Давай подушку тебе поправлю.
И вот листья стали желтеть. А я всё смотрел в окно. А за окном дети играли. Смешные такие. И молодая мама смотрела на них и читала что-то. Красивая мама с букетом из трёх роз. И однажды мы встретились с ней взглядами. Она как-то странно посмотрела на меня и улыбнулась. Я заметил, как ровно в четыре часа дня она выходила гулять со своим малышом. И каждый день, только увидев мои глаза, хитро улыбалась. И однажды даже помахала мне рукой. Я уже ходить начал. По коридорам. Хотя боли продолжались. Да и уход за больными в больнице был не слишком хорош. Но я так хотел выйти на улицу. И просто посмотреть ровно в четыре часа в глаза той, что улыбалась и просто взять её за руку...
Слушай, дай мне твою руку. Да, моя всегда такая горячая.
Вот тут и зима пришла. И дети стали гулять всё реже и реже. И я грустил немного, провожая занесённую снегом удалявшуюся по аллее дублёнку моей незнакомки. Мои соседи по палате были милыми людьми. Один никогда наверно не будет ходить. Другой просто прожорлив донельзя. Мы с безногим всё подшучивали над ним. В целом, время шло. И было уже не так тоскливо. А я торчал у окна. И каждый день смотрел в четыре часа на красавицу. Тут она пропала на пару недель. И стало очень грустно. Но я знал, что она вернётся. И уколы уже не казались такими больными. И мерзкие пилюли были совсем обычными. Каждый уголок и каждая тумбочка, каждая метель и ясное небо, каждая ночь и каждая прогулка по коридору искренне благодарили и искали взгляд и улыбку незнакомки. Я понимал, она замужем, наверно. Но она дарила мне жизнь. Взглядом живых, зелёных глаз. Улыбкой и любовью к своему неуклюжему карапузу. И вот она вернулась.
Спасибо тебе, знаешь за что? Ты дорога мне. Стала родная, почти. Ты пооткровенничала, теперь моя очередь. Улыбнись же. Жизнь то твоя не прошла. И тебе есть, что вспомнить. Расскажешь завтра о своём сне?
Знаешь, я не заметил, как весна пришла, и меня выписали. Солнце пригрело, свежий весенний ветер щекотал ноздри, голубое, голубое небо вставало над моей головой прозрачным сводом… Я попросил медсестру купить букет цветов. Специально дождался четырёх часов. Вышел на улицу и сел на ступеньки больницы. В четыре часа незнакомка не появилась. Четыре с четвертью - её нет. Без четверти пять - нет. Я сокрушённо поднялся и направился к воротам. Проходя мимо пятого корпуса, я вдруг увидел знакомого карапуза. Точно. Вот и моя незнакомка. Я расплылся в улыбке и осторожно подошёл к ней, преподнося букет из трёх роз. Спасибо тебе – сказал я ей – Это для тебя. Она ничего не сказала. Всё так же улыбнулась. Прикрыла букетом губы и чуть кивнула головой, опустив на мгновение ресницы. Мне стало так хорошо и легко, что стало неловко на сердце. И я, быстро развернувшись, пошёл домой. Дойдя до ворот, мне захотелось обернуться. Незнакомка сидела на лавочке ко мне спиной и смотрела куда-то наверх. Подняв глаза, я увидел, что на четвёртом этаже грустно-грустно на неё смотрят чьи-то серые, впавшие глаза. Незнакомка - ангел – мелькнуло у меня в голове. И в это время, карапуз, увидев, что я остановился, громко рассмеялся и с детским визгом вцепился в широкий плащ красивой женщины….
На спине они… Маленькие сначала, а потом всё больше и больше. Они дарят полёт любви. Имя им – мир, который я хочу охватить. Мир, в котором я слышу нуждающийся голос. Мир, который привёл меня к тебе сегодня. Правда, ангел? Выпей ещё немного чая. А теперь укутайся и сладко, сладко усни. Хорошо? Ведь завтра - солнечное утро.
В ночь на 26 сентября …