"Ленин?! - тут и сел старик".
А. Твардовский. "Ленин и печник".
В гробу при освещении хорошем,
лежит невзрачный, мелкий мужичок
в костюмчике и галстуке в горошек,
наверно, ростом по моё плечо.
Его причёску не назвать короткой.
Не лысоват, а совершенно лыс.
Калмыцкий тип. Усы слились с бородкой.
Такой матёрый материалист,
утративший мятущуюся душу,
избегнувший бессмертия души,
ни времени, ни Богу не послушен,
он тут, не упокоившись, лежит.
Черты лица скрывает грим дежурный
(и видно, накопилось, что скрывать),
но виден след от хитрого прищура,
с которым он карябал: "Расстрелять"
или под видом доброго Мазая,
когда в далекой ссылке пребывал,
от вешних вод спасавшегося зайца
он в Шушенском дубиной добивал.
Хотя он побывал и под арестом,
хотя его и в ссылку упекли,
ни царь, ни мать, ни Надя, ни Инесса
Володю успокоить не могли.
Он сделался вождем всемирных парий,
собрал из них бесчисленную рать
и поднял величайшую из армий,
назвавшуюся "пролетариат".
Я на него смотрел из полумрака,
приблизившись к надгробному окну,
и вдруг Ильич сквозь стенку саркофага,
мне, как родному, хитро подмигнул.
Меня воззвал в атаку вождь нетленный!
Я к гробу сокровенному приник -
и сел, сраженный, на пол Мавзолея,
как в старой сказке "Ленин и печник".