Вечер-прохожий в стареньком темном пальто
спрятал в карман горизонта вишневое солнце.
Неторопливо отпив из неоновой кружки глоток,
он восвояси пошел, как завзятый пропойца.
Ночь-чародейка презрительно фыркнула вслед,
город скрывая под шелковой черной мантильей.
И зазвенел, застучал крыш притихших блестящий паркет
под каблучками дождя барабаном старинным.
Все перепуталось в мокром безумии снов -
танцы грозы, кружевные манжеты созвездий,
грохот и глушь. Но лишь царственный встанет Восток,
сердце окажется прежним, а раны - на месте.