В СТОРОНУ МОРЯ
Мир непрерывен. Вид его претит
перемещенью. Плоские фигуры,
однообразный лес, вода, гранит
на фотоснимке, сделанном с натуры.
Блестящий глянец вряд ли сохранит
прямую речь его архитектуры.
Мир непрерывен. Выйдя на карниз,
сознание почувствует свободу,
её метафизическую высь,
где пешеход не обнаружит брода.
Где мысль теряет слово. Слово - мысль.
Стихия планиметрии - поля,
равнины, где нули - критерий меры.
На карте полушарий - два нуля
(снаружи шар неотличим от сферы,
развёрнутой на плоскости). Земля
имеет и обратное - пещеры,
вершины гор - неровности Земли,-
что вынуждают нас остановиться,
способные вытягивать нули
в критерии пространства - единицы.
Нам остаётся потушить огни,
впасть в темноту. И с темнотою слиться.
Глухая ночь. Без следствий. Без причин.
Без слов, объединяющих всё это.
Такая тишина, что различим
шум времени. О плоские предметы
стучат его часы, секунды и
как будто капли в отражённом свете,
сливаясь вместе, образуют дни.
Полночный призрак в поисках тепла,
как мы, бывало, в поисках спиртного,
окутывает сонные тела,
спасая нас от холода ночного
с поверхности озёр, чьи зеркала,
едва разбившись, застывают снова.
В их глубине - холодная вода,
прозрачная, способная пролиться,
стать содержимым, кубиками льда,
игрою света в утомлённых лицах,
но главное - не оставлять следа.
. . .
Едва заметный в сумраке рассвет.
Холодный ветер гасит папиросу.
Развалины костра. Сырой брезент.
(И здесь когда-то наступает осень).
Мир непрерывен. В нём, найдя ответ,
вопрос не перестанет быть вопросом.
октябрь, 1992
п-ов Крым