Однажды в городе Китае
стоял я,
слитый с мрамороной колонной,
поэт, писатель, именем Виталий,
а в город прибывали, убывали,
народом полные вагоны.
И в духоте подземной, адской
казалось пыткой азиатской
изнемогать с мешочком книг
в калейдоскопе лиц
ловить тот миг,
как солнца луч в стекле зеркальном,
когда в мозаике перрона
меня ты отличишь астрально –
высокий, в сером, при погонах…
Как камертон, важна завязка -
без первой встречи невозможна сказка.
Гимн первого свиданья прозвучал
и наша лодка медленно покинула причал.
Подобно гелию да с водородом в смеси
вознес нас эскалатор в поднебесье,
где в городе Китае мы, подобно янки,
поехали, нанявши рикшу, по Солянке.
За поворотом двое желтых и раскосых
все в черном, в черных шапочках, при косах
в поклоне низкоспинном ждали
у входа в ресторан “Хинкали”.
Прохладно в экзотическом саду,
в пруду всплывали золотые рыбы,
среди камней размером с мини-глыбы
щенком резвился, пел-шумел,
срываясь, ниспадая круто,
негромкий водопад для лиллипутов.
Держа меню, как опахало,
Себе, недолго думая, избрала
сок, выжатый из половинок апельсина,
я ж, для блаженного рывка
холодного пивка
да под маслины.
Вольна, как ветерок прохладный,
столь нужный для полдневного обеда,
иль как поток реки равнинной,
текла неспешная беседа складно.
В ней были омуты, стремнины,
и солнцем золоченый плес,
двух душ прекрасных именины:
я был китайским мандарином,
а ты – принцесса грез.
И показались нереальной былью
вдруг откровения твои -
диплом, покрытый звезной пылью,
короче, ты закончила МАИ,
а я поэт, по имени Виталий,
был инженером после Института стали…
Здесь пауза, застряло многоточие…
Ужель иссяк воображения источник?
Нет, было бы желание просвета
и можно только силою поэта
перенести под сень золотоносного дракона
людей, снующих по перрону,
и этого нескладного военного,
что по дороге в храм Василия Блаженного,
и струйку пота, стекшую за ворот,
на остановке “Китай-город”.