В толпе, в молве, в надсаде гущи,
в досадном мороке горений,
растеньем, на ветру растущим,
зажгу костер стихотворений,
войду в тяжелый сумрак ночи
началом светлым легкой дымки,
пророк прозревший пророкочет
о быстром беге невидимки;
и там, где плещутся наяды,
сверкая свежей чешуею,
упьюсь навек смертельным ядом,
украдкой пролитым тобою.