Уже тянутся руки. Я научился Их читать, я научился дышать Ими. Познать иную радость. Я знал ее когда-то. Но серый человек
Ер – ел
берег белый
Ветер великий
Рев леса
Время велит
Меня нет. Я буду жить в своих детях, как родители мои живут во мне. Капля Адама есть во мне? Здравствуй, Отец! Здравствуй, Мать!
Сестра леса
Шепчет свои слова для меня:
Красота, коловорот, соловей, мать.
Они лишают меня приятной тоски. И я бегу в поле наестся земли и звезд, и неба, и иголок, и всего. Я ем тебя, сестра моя. Хватит печали! Ручей учит быть волооким. Таким и буду! Воде лучше знать, куда мне течь. Она умна и древна.
В древлепуще я опущу руки в мох и найду заветную ягоду. Я съем и ее. Потом засну в норе в обнимку с енотом или другим зверем. И когда короабли солнечеых лучей потекут на восток, а золтые листья полетят на север, я проснусь. Умывшись где-нибудь, я раскину руки на самом высоком холмеи запою негромко. В свою песню вплету я шепото лесной сестры, ее слова и руки.
Мой дольний верех,
Полый холм.
И слово «соловей», сотканное из янтарных нитей.
И слово «Матырь» пьет нежные руки.
Зовущее лоно пьет нежные руки.
Поющее лоно звенит.
Я – капля Адама,
Я – капля.
Поющее лоно звенит.