3.
Ночь опускается на лиман,
на хаток саман,
на мартовский снег.
Неразличимо плавны контуры мирозданья.
Тонким лучом
пробивается в ставни
голубоватый свет:
жители переживают за комисcара Каттани.
В каменном доме не до Каттани:
четырнадцать баб, четырнадцать старых овец,
нанятых Саппердоном,
штопают сети и точат крючки
нощно и денно...
Завтра с Таганьего Рога пойдут осётр, белуга, рыбец:
будет ребятам - работа, а Саппердону - деньги!
И в камышовой хате горят все четыре окна.
Это пишет элегию поэт Иван Карамеля:
"...если Вашу взаимность, Настенька, не даст и сия
весна, -
я опять шагну под комбайн.
И уже навсегда теперя."
Собака во тьме забрешет. Метеорит мелькнёт.
Выйдет до ветру и смотрит в звёздное небо старуха.
Надев парадный бюстгальтер, на свиданье идёт
созревшая восьмиклассница Анастасия Макуха.
Ей не нужны элегии, ей надо иного огня,
но где ж ему взяться, огню, среди протухшей тарани?!
Да вот он, на лавке - Саня Головкин, по прозвищу Головня
(девки все без ума от Сани, по Сане плачет тюрьма, он -
гроза ачуров, он - первый рыбак на лимане).
Анастасия рядышком садится, боится и тает, как шоколад...
Детский сад, до свиданья! Прощай, любимая школа!
Как нежно и страстно сверкают его глаза, когда, прокурен и косолап,
он шарит под кофточкой из лавсана и шерстяным подолом!
Кот Тимофей, валерьянкой опившись,
в нокаут соперника шлёт
и с зеленоокой Марией спешит в лабиринты смолёных бочек.
Старуха вздохнёт и вспомнит,
что снова весна,
что время идёт...
Надломит веточку и дёснами разотрёт
горечь вишнёвых почек...
Мария и Тимофей погружаются в зыбкий кошачий сон.
Ты жив ещё, комиссар?- гаснут экраны теле...
Анастасия стряхивает налипший на юбку сор,
и пишет седьмую элегию безумный Иван Карамеля.