Какие-то гнусы распускают слух, что у нас с тобою роман.
Гнусы всегда затачивают свои лясы: наверно,
им так интересней.
Исходящие из посыла, что жизнь — непременно обман,
видимо, полагают, что поэт держит кукиш в кармане,
даже слагая «Песнь песней»,
что молитва есть ловкость слов, и реченье «Ом-ман-
и-падме-хум...»* — не больше, чем прихоть эквилибриста.
Ничтожные, они думают, что всем верховодит плоть.
Действительно, плоть смущается, едва коснусь твоего мониста.
Но те, у кого язык не отсыхает полову молоть,
ничего не знают про трепет, что в трижды триста
крат сильнее, чем от земного касанья тел.
Что вершина уз — в засловесном струме или, точнее, ритме.
Именно здесь — родство родства, недоступное тем,
кто никогда не ступал по бритве,
по ребру речевому острому, в темноте,
в коей отчасти мы все пребываем.
«Упорядочить ритм» — указали китайцы древнейшие — вот,
что единственно, в самом-то деле, достойно беседы за чаем.
Только тот, кто постиг соразмерности длин и длиннот,
на глагольное царство меж нами венчаем.
Не придумано звука и знака, не сыскано жеста,
не именована общность, доселе не назван храм,
о котором лишь нам известно, сестра, невеста.
...А ежели встретишь кого из тех, передай: пусть идут к херам.
Ибо только там, где помыслы их, только там их место.
----
*«О камень драгоценный в цветке лотоса...» — начало буддийской молитвы