Я не хочу в ту комнату входить,
Где дышит все любовью не ко мне.
Я не хочу по прошлому скитаться,
В котором нет и малого осколка
Моей души. Где на чужом окне
С надеждою влетевшему извне -
На краешке - и то не удержаться.
И кажется, я больше не хочу
На набережной той стоять часами
И наблюдать небесную парчу,
Пылающую ярко за мостами.
Огонь и кровь - я отрекаюсь вас.
И ты, любовь - тебя я отреклась!
На склоне лет все снова пережив,
Пересмотрев до самого начала,
До дна испив и вдребезги разбив
Стекло венецианского бокала,
Венецию былую развенчав,
Не оставляю ноши на плечах.
Там сыро, говорят, и запах гнили,
И плесень завоевывает мир,
Но в то же время там не встретишь пыли -
Всю пыль давно водой Летейской смыли,
И блещет жизнь, протертая до дыр.
Любви моей гондолы, вы уплыли!
Остался плед, камин, голландский сыр...
Но ты - но ты - ты не был гондольер!
Ты в дожи метил, а возможно, выше.
Венеция, Венеция! В Париже
Такие не проходят номера -
Ну, разве, может быть, в Гранд-Опера,
Где всякие встречаются сюжеты,
Где летом - про весну, зимой - про лето,
Где воздух душный пеленой повит
И погребальный колокол звучит.
Любовь, любовь, сжигай меня до тла!
Неистовствуй! Я очи подняла.
Беснуйся, хохочи, пляши и пьянствуй!
Упорствуй, негодуй и постоянствуй -
Мне ныне все равно! На склоне лет
Я зареклась смотреть тебе вослед.
Я не хочу в тот город на Неве,
В тот старый сад, где пусто и уныло,
Где листья догорают на траве
Пожаром нерастраченного пыла.
Я не хочу в ту комнату входить -
Мне вход в нее загородили тени,
И оборвалась тоненькая нить,
Не выдержав известий об измене.
Пусть будет так. Я все переживу,
Тем более, что жить уже недолго.
Несбывшееся брошено в Неву,
Лишь в сердце кровоточат три осколка:
Тот - первый - раз, и следом - раз второй,
И третий - тайный, горький и последний.
Все кончено. И ты ушел домой.
А я еще замешкалась в передней,
А я еще мечусь среди могил,
Но на твою - навеки путь забуду!
Ведь я узнала, кто тебя любил,
Перебирая старых писем груду...