"Карим"-промолвила грузинка,
Под грохот встречных поездов,
И властно руку протянула,
К нему красотку развернув.
Слегка зардевшись, синеглазка
Назад откинула косу.
"Алена"-тихо прошептала,
И вновь повесила главу.
А сводня хитро ухмыльнулась,
И ей огладив сзади стан,
Приятно турку улыбнулась,
Вот, наконец, товар продан.
Нескладный увалень смутился,
Нелепо лапая карман,
Затем чуть-чуть отворотился,
И сводне деньги передал.
"Надеюсь, я вам угодила?"
Она спросила, уходя.
Карим слюну втянул, причмокнул,
И молча девушку обнял.
А синеглазка словно голой
Стояла робко перед ним.
Опять застукали колеса,
Но не перевернулся мир.
Так посреди огней перрона,
На дальней станции метро,
Я стал свидетелем позора,
И вряд ли только одного.
Так в век проклятый, век недужный
Обычай старый возродив,
Корявый турок в дом вернулся,
Девчонку русскую... купив!